Уотсон бежал с такой скоростью, с какой не бегал никогда в жизни. У него мелькнула мысль, что если бы в этой пустыне проходили гонки «Формулы-1», то он, Уотсон, на ногах, смог бы обогнать Шумахера на «Феррари».Тем не менее, несмотря на то, что Уотсон пробежал значительное расстояние, пейзаж ничуть не изменился. Тот же песок и то же небо.«Господи! – в отчаянии подумал Уотсон. – Где же ты?»Тут же прямо перед ним появился бог. Он стоял на месте, но не приближался и не удалялся, хотя Уотсон продолжал бежать. В этом плане бог чем-то напоминал наклейку на ветровом стекле автомобиля.– Господи! Помоги мне! – завопил Уотсон.– Ты же только что понял, – мягко сказал бог. – Что я всегда был внутри тебя. И сейчас я внутри тебя. Всё это внутри тебя.В сознание Уотсона, как в глухо запертую дверь, постучалась мысль. Она не просто стучалась, но громыхала так, что дверь затряслась под её ударами. Но Уотсон ни за что не хотел пропускать эту мысль в сознание. Но всё же она вышибла дверь и вошла.«И – ОН, – подумал Уотсон. – ОН тоже внутри меня!»Как только эта мысль снесла с петель двери сознания, Уотсон остановился и круто развернулся. Дракон налетел на него, Уотсон только успел зажмуриться, раскрыть рот и заорать изо всех сил. Изо всех тех сил, которые позволяли ему бежать быстрее, чем едет «Феррари» Шумахера. Само собой, крик получился весьма громким. Обессилевший Уотсон мягко шлёпнулся на песок, когда от страха у него подкосились ноги.Открыв глаза, Уотсон увидел, что он сидит на земле, прислонившись спиной к переднему левому колесу своего джипа, стоящего на автостоянке перед отелем «Desert Rose». Проходивший мимо старик взглянул на часы.– Ну что, мистер Уотсон, 17:24 нового дня, – сказал старик. – С вас сто долларов.Испустив тихий, блеющий стон, Уотсон поднялся на ноги. Ему казалось, что прошло всего несколько минут, но желудок говорил, что голоден он гораздо дольше.– Отличная у вас тут пустыня, – пробормотал ошарашенный Уотсон.– Сто долларов, – напомнил старик.К счастью, бумажник по-прежнему лежал в кармане джинсов. Отдавая старику очередную зелёную бумажку, Уотсон обалдело уставился на бумажник. Там лежала её фотография.
Я не помню, как я собирался заканчивать этот рассказ, потому что прошло полгода с тех пор, как я написал предыдущую строчку. Фактически, можно сказать, что писать этот рассказ начинал даже не я, ибо, как сказал греческий просветлённый Гераклит, «нельзя дважды войти в одну и ту же воду», а его последователи дополнили эту фразу так: «один и тот же человек не может даже единожды войти в одну и ту же воду». На первый взгляд, абсолютная чушь, а на самом же деле – чистая правда, которую знает каждый просветлённый, да не каждый может выразить. Поэтому я закончу рассказ так, как он должен закончиться в любом случае. Хотя я хотел написать его по-другому.
Пару дней Уотсон провёл в отеле – пустыня сильно напугала его. А, кроме того, он так проголодался, что отъедался целых два дня. И ещё – он почти непрерывно пялился на её фотографию.Уотсон глядел на фотографию часами, и слёзы наворачивались на его глаза, и он плакал, а потом вдруг начинал смеяться сквозь слёзы. Безымянный старик каждый день в 17:24 брал у Уотсона сто долларов. Наконец, Уотсону надоело сидеть в номере. Он решил снова пойти в пустыню, пусть даже в последний раз, и – будь что будет. Выходя из номера, он попрощался с Элис, по-прежнему сидевшей в позе лотоса. Она не ответила.На крыльце всё ещё сидел старик. На этот раз, увидев Уотсона, он оживился.– Привет! – сказал старик. – Ну, как, соскучился по пустыне?– Я иду туда, – ответил Уотсон. – На всякий случай – прощайте!– На всякий случай, до свидания, – улыбнулся старик. – В 17:24, помнишь?– Вам виднее, – ответил Уотсон. – Боюсь, что пустыня нарушает моё восприятие времени.– Всего-то? – спросил старик.– Нет, – ответил Уотсон. – Она ещё много чего нарушает.И он решительно направился в пустыню.– Эй, доктор Ватсон, я тебе дам одну маленькую подсказку, – крикнул старик ему вслед.Уотсон остановился и оглянулся.– Ты приехал сюда, чтобы получить ответы на все вопросы, – сказал старик. – Ответы не в пустыне. Они в тебе самом. Пустыня просто помогает остаться с собой наедине.Уотсон почувствовал, как у него снова подгибаются колени. И в ту же секунду отель и старик исчезли. Вокруг была пустыня. Пустыня и небо. Вновь сбитый с толку, Уотсон присел на песок. И снова над ухом раздался голос:– Здравствуй!Уотсон вскочил. Перед ним стоял бог.– Я хочу её видеть! – заорал Уотсон.– А я здесь причём? – спросил бог. – Хочешь видеть – видь. Я ничем не могу тебе помешать.– Где она? – уже более спокойно спросил Уотсон.– Где-то в этой пустыне, – ответил бог.– А пустыня большая? – спросил Уотсон.– Пустыня по размерам равна тебе самому, – ответил бог.Уотсон огляделся. Ему показалось, что линия горизонта несколько отдалилась, и… это невозможно, но она продолжала удаляться прямо на его глазах. Пустыня была бесконечной.– Так я бесконечен? – спросил Уотсон.– Разберись, чего ты хочешь, – ответил бог. – Ты хочешь стать бесконечностью или хочешь видеть её?– А всё вместе нельзя? – спросил Уотсон.– Я этого не говорил, – ответил бог. – А ты сможешь представить себе это «всё вместе»?Уотсону не понадобилось долго думать – он понял, что всё это вместе представить себе он не сможет. Мысли путались. Тогда Уотсон зажмурился изо всех сил и – увидел её. Её образ стоял перед глазами в переплетении пляшущих пятен света.– Незачем так жмуриться, чтобы что-то увидеть, – донёсся до Уотсона приятный женский голос.Он открыл глаза и увидел её – она стояла там, где только что стоял бог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17