Монте Фрументо Супино и Торре дель Философо. Лавовые потоки 1949, 1964 и 1971 годов, спускаясь с вершины, раз за разом «окучивали» подножие первого конуса, уменьшив его на двадцать метров; в этом повинно главным образом извержение 1971 года. Остатки второго паразитного конуса, давным-давно потерявшего всякий намек на кратер, обречены на исчезновение в более или менее короткий срок. Но даже в таком виде он не может не волновать любого исследователя вулканов: ведь именно здесь, как гласит предание, провел последние годы прародитель всех вулканологов Эмпедокл.
Живший в V веке до нашей эры знаменитый ученый, философ и государственный деятель (немыслимое по нынешним временам сочетание) отказался вдруг от всех своих постов и регалий, покинул Агридженте и удалился на вершину Этны, дабы посвятить свои дни наблюдению за вулканической деятельностью. Для позитивно мыслящего человека это единственный способ познания таинственного явления природы.
Согласно легенде, он построил себе убежище – башню, которая стараниями местных жителей сохранилась до наших дней в названии горы Торре дель Философо (Башня Философа). Еще в XVIII веке здесь виднелись остатки кирпичной кладки, а в 1967 году, когда на склоне начали копать котлован под фундамент бетонной гостиницы (шале), ныне заслоняющей описанную Гамильтоном величественную панораму, были найдены и другие следы. Подобно большинству легенд предание об Эмпедокле и его башне, возможно, основано на подлинном факте. И если маловероятно, что философ, заслышав зов бездны, бросился в пылающий кратер, который изрыгнул назад его сандалии, я охотно верю, что он мог некоторое время прожить на вершине шлакового конуса, получившего с тех пор имя Башни Философа.
То, что Эмпедокл обосновался именно в этом месте, свидетельствует, что кратер в те времена был совсем другой, иначе ему нечего было бы наблюдать. Сейчас, повернувшись спиной к уходящему вниз склону, видишь лишь обтесанный край венчающего Этну конуса; там обычно не наблюдается особой активности. Вообще все склоняет к мысли, что этот вершинный конус появился недавно. Чтение старинных рукописей позволяет предположить, что он датируется едва ли не XVII веком. Раньше здесь, на высоте 2900 метров, находился широкий – три километра на два – древний кратер. Бурная деятельность, наблюдаемая ныне тремя-четырьмя сотнями метров выше, проходила в глубине этой громадной дыры.
Думаю, там можно было без всякого риска стоять на широкой губе: куски породы, вылетавшие из жерла, падали недалеко. Так было, например, на Везувии с XVII по XX век, пока в 1944 году он не погрузился в спячку. А до того в промежутках между знаменитыми извержениями, от шести до двенадцати раз в столетие воспламенявшими его вершину и выпускавшими лавовые реки на поля и селения, посетители спокойно любовались игрой адского пламени в пятисотметровом кратере с окаймляющего вершину узкого карниза. Если вспомнить еще, что эта великолепная гора долгое время служила животрепещущим (а подчас и гибельным) фоном Неаполю – столице королевства обеих Сицилии, будет ясно, почему именно Везувий сделался самым знаменитым в мире вулканом. Древняя Этна, без сомнений, являла нечто подобное, так что Эмпедокл выбрал самое удачное место для своего убежища.
Увы, подобного здравого смысла не хватило учредителям обсерватории, дававшей нам приют во время ранних зтнийских восхождений, пока лавовый поток не снес ее в апреле 1971 года. Заложенная в 1804 году, это была первая по времени вулканическая обсерватория (вторую построили на Везувии по инициативе Франсуа Араго). Расположенная в трехстах метрах к северо-западу от Торре дель Философо, она не позволяла вести (во всяком случае в наши дни) никаких наблюдений. Дело в том, что активный процесс локализован сейчас в кратере вершинного конуса и в северо-восточной бокке, на противоположной стороне упомянутого конуса. Таким образом, заглянуть из обсерватории в жерла никак не возможно: гора надежным экраном закрывает все…
Зато строение оказалось прямо на пути стекающей лавы. Обычно обсерваторию ставят на возвышенности. Эту же поместили в широкой ложбине прямо за невысоким краем древнего засыпанного кратера. Когда в крутой стене вершинного конуса образовалась необычайно активная юго-западная трещина, неминуемо надо было ожидать излияний, что и случилось в 1949 и 1964 годах. Кроме того, в том же 1964 году лава переползла через губу центрального кратера, а в 1971-м она потекла из внезапно открывшейся радиальной трещины… Короче, вулканологическая обсерватория Катанийского университета была обречена на уничтожение в короткий срок.
Мы с Мичо Аббруцезе не раз удивлялись, почему в этот опорный пункт науки не завезли никаких приборов. Что это, сознание абсурдности его местоположения или отпугивавшая свежеиспеченных вулканологов боязнь полевых неудобств? В таком виде обсерватория могла служить лишь убежищем в горах. Ни одного сейсмографа для регистрации толчков и сотрясений – возможных признаков подземной деятельности; ни одного инклинометра для наблюдений за вздутием горы при подходе магмы к поверхности; ни одного термометра чтобы следить за изменениями температуры фумарол; ни теплопеленгатора для обнаружения нагрева почвы при подъеме столба магмы из земных глубин… Ничего, если не считать маленького анемометра, которым мы развлекались, измеряя скорость порывов ветра, когда непогода запирала нас в убежище. Да и у того шкала не превышала 180 километров в час.
Все двадцать три года, что мы пользовались Этнийской обсерваторией, нам приходилось таскать свои собственные приборы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34