Через холмы и поля черного базальта тянулась тропа, ставшая после Лонджерина для нас нитью Ариадны. В сумерках она привела к южной оконечности Рудольфа. Здесь в сушу на несколько километров врезалась обширная бухта с совершенно ровными параллельно идущими берегами. Было ясно, что в этом месте в земной коре опустился клин.
Подошедший высокий с нежным лицом туркана сказал, что бухта называется Лотарр и что там полным-полно крокодилов. Его маньятта стояла неподалеку. На противоположном берегу в ста метрах поднимался правильный конус потухшего вулкана, который мы заметили еще накануне. Он назывался Набуятом – «Место боевого рога»… Там мы и стали лагерем.
Наутро, сжевав по две галеты, уничтожив остатки сыра, а также проглотив мерзкую ложку соли и большую кружку сладкого чая, мы отправились к Телеки в сопровождении верного стража Ласедемона. Возле палатки при ослах и багаже остался Пятница. Времени было в обрез. Продуктов почти не осталось, а суровый паек последних дней того и гляди мог лишить нас последних сил. Пока что мы чувствовали себя нормально, но недоедание имеет коварное свойство сказываться вдруг без всякого перехода. Тогда мы не сможем шагать. Надо было сегодня добраться до вулкана Телеки, сегодня же вернуться в лагерь и до ночи успеть пройти хотя бы часть пути до стоянки, где нас поджидал Суббота.
Торопливо зашагали к югу. Почва, к счастью, была терпимой – лагу покрывал вулканический пепел. Русло тянулось абсолютно прямо с севера на юг, с обеих сторон ее окаймляли внушительные берега; высохшая река, конечно, была продолжением бухты Лотарр. Но нам до них не было никакого дела.
Занимался день, но впервые за все время солнце не показывалось, закрытое легкой облачностью. К восьми часам стало даже немного моросить. Как бы не разверзлись хляби небесные… Тогда нас на недели отрежет от машин.
Дождичек, однако, быстро прекратился, и солнце разогнало облака. Страх потопа уступил место страху пекла! В девять часов мы начали карабкаться по уступам на берег лаги, и с гребня увидали всего в нескольких милях мощную стену, пересекавшую Рифт с востока на запад. На темном фоне выделялись несколько вулканических конусов. По свежему виду одного из них, а также по фотографиям, сделанным Чемпионом (хотя он снимал с другой стороны), мы определили один из них как Телеки.
Цель была перед нами! Почва под ногами вновь стала невообразимой, но уверенность в успехе заставила идти еще быстрее. Солнце, увы, тоже решило взять реванш за утреннее поражение. Мы с тоской глядели на разбегавшиеся в стороны пухлые белые облака.
Миновали несколько маленьких вулканов, уснувших много веков назад; ржавые склоны, следы эрозии, густая растительность, доходившая почти до вершин.
Быстро поднялись по отрогам барьера. Земля все гуще покрывалась крупным шлаком – это значит, что кратер, извергнувший его, был уже близко. А вот и перекрученные потоки лавы, они уходили вправо, насколько хватал глаз. Вулкан был уже совсем близко – за полем хаотического нагромождения, удивительным образом напоминавшим черные базальты вулканов Киву.
Но что-то вдруг укололо меня. Странно… Конус, поднимавшийся на несколько сот метров, зарос небольшими деревцами, похожими на безлистые яблони. Казалось, я очутился зимой где-нибудь во Франции в массиве Севенн или Юры… Если деревья успели вырасти в таком количестве, значит, последние извержения произошли лет сто назад, не позже. В здешнем жутком климате растительность поднимается с большим трудом. Это только возле Киву влажность настолько велика, что за несколько лет экваториальный лес успевает покрыть даже свежие потоки. Значит? Где же, черт побери, вулкан, чье извержение видел Телеки?!.
Пересекли адское нагромождение шатких камней, грозивших отдавить ноги, достигли подножия конуса и по зыбкому склону, покрытому пеплом и лапилли, зигзагами поднялись на вершину. Было около одиннадцати утра, когда мы пожали друг другу руки. Конец.
Обрывистый кратер был забит каменными блоками. Взору открывалась величественная панорама. Поля серо-черной лавы простирались по дну Рифта до самой воды, а дальше, сливаясь с горизонтом, лежало озеро Рудольф, окаймленное с двух сторон размытой линией рыжих берегов. Позади над головой высился мрачный массив барьера.
Теперь уже развеялись последние сомнения. Место, называемое вулканом Телеки, не было очагом того извержения, которое описал Телеки, вернее, его спутник, геолог фон Хенель. Лавовые потоки вытекали не из воронки конуса, на котором мы сейчас стояли, а из канала в подножии барьера, он и сейчас был ясно виден. Огненная река спустилась оттуда на наш пьедестал и двумя рукавами растеклась вправо и влево. Ниже потоки превратились в гигантский хаос, заставивший отступить Телеки. Раскрывшаяся внезапно трещина рассекла буквально надвое наш конус, она-то и придала старому, давно потухшему пайсу вид действующего кратера. Между тем вулкан прекратил активность задолго до посещения его Телеки; извержение никак не было связано с конусом. В подтверждение мы заметили в долине сероватую полосу свежей лавы, спускавшуюся с юго-запада. Видимо, извержение 1921 года?
С нашего наблюдательного пункта отчетливо прослеживалось, что все молодые потоки изливались из середины Рифта. Значит, эруптивная деятельность здесь продолжается…
Геологи, изучавшие центральный район Восточной Африки, установили, что вулканическая деятельность началась там приблизительно 75 миллионов лет назад, к концу вторичного периода. Тогда из трещин почти непрерывно изливались лавы без образования конусов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56