Один ты догадался обо всем! Но неужели ничего нельзя предотвратить?
– Ты считаешь, мне действительно следует что-то сделать? – спросил Деррек. – Против воли остальных? Но имею ли я право разрушить их надежды?
Мортимер окинул взглядом простиравшуюся перед ним равнину. Тут и там виднелись одинокие фигуры, казалось, люди уже не переносили присутствие друг друга.
– Надежды? А у кого еще осталась надежда? – И тут он обратил внимание на слова Деррека: «имею ли я право…». Не означает ли это, что ему известен еще один выход? Мортимер, взволнованный, повернулся к другу и пристально посмотрел на него. – Что мы еще можем сделать? Мы действительно еще можем что-нибудь сделать?
Взгляд Деррека был серьезным. Минуту помолчав, он спросил:
– Ты в самом деле знаешь, отчего все это? – Он неопределенно повел рукой, указывая куда-то.
Мортимер кивнул.
– Нас слишком мало, ты верно подметил, Деррек. У нас есть знания. И есть средства для осуществления всех целей, мы могли бы претворить в жизнь любой план – скажем, обеспечить питание, изготовить инструменты, построить шоссе, канатную дорогу или водопровод. В энергии мы недостатка не испытываем, и специалистов у нас достаточно. Мы можем выполнить любое задание в отдельности, но не все сразу. Сейчас нам нужны не столько знания, сколько люди, способные их применить. Простые рабочие, выполняющие все, что им прикажут. Люди, лишенные тщеславия, желания выделиться, честные мужчины и женщины с честными и простыми принципами. Масса… Я еще никогда не ощущал, как она важна.
– В таком случае ты уже сделал вывод?
– Какой вывод?
Деррек с трудом сдерживал нетерпение.
– Единственное решение, которое сейчас возможно! Единственный путь, когда наше существование снова обретет смысл!
Нет, – пробормотал Мортимер, – я не вижу никакого пути.
– Он есть, и притом он так близко! – Лицо Деррека приобрело совсем не свойственное ему упрямое выражение. У него был такой вид, точно от его слов зависела судьба всех остальных. Он помолчал и горячо продолжал: – Ты помнишь эти маленькие белые существа с синей планеты? Помнишь их образ действий, их технику? Ты не заметил, что они похожи на нас – пусть и не в метаболизме, но в возможностях развития?
– Ты считаешь, мы должны были… Деррек не дал ему договорить.
– Другого решения нет. Единственное, что сделает осмысленной нашу жизнь, – это полное растворение в них.
– Но их жизненная среда, это аммиачное море…
– Для нашего уровня биофизики это не препятствие. Ты же прекрасно знаешь, что свойства личности можно трансплантировать.
Только сейчас Мортимер ощутил, что на спине у него выступил холодный пот. Он сказал почти беззвучно:
– Мы уже не будем людьми… в телах белых существ…
– Они ничуть не хуже нас, – отозвался Деррек. Он запнулся. А потом добавил почти неслышно: – Ты ведь это хотел знать.
– Дай мне время подумать, – попросил Мортимер.
Целыми днями сидели они у компьютера, проигрывая все возможные варианты. Они ввели информацию об образе жизни морских существ, полученную Мортимером, и компьютер выдал грубо набросанную схему, содержащую тем не менее все необходимые им данные. Сомнений больше нет: тут кроется то единственное, что сохранит их от гибели или в лучшем случае от возврата к примитивности. Те знания и навыки, которыми они владели, в любом случае нашли бы применение на чужой почве, все это безусловно дало бы всходы и принесло плоды, но какие – никто не мог сказать заранее, как никто не мог бы оценить, правильно то было или нет.
– Этот вопрос находится по ту сторону Истинного или Ложного, – сказал Деррек. – Бесспорно только одно: тот уровень развития, который мы собой представляем, – результат эволюции в течение миллионов лет – не теряется, никуда не исчезает, а снова включается в родственный процесс и приводит его в движение. А дальше наши знания обрываются… Лишь одно убеждает нас – что мы поступаем правильно: даже здесь, на безмерном удалении от Земли, происходят схожие процессы развития. И наши действия свидетельствуют только об одном – о признании этой истины.
… Признаки апатии и разложения вокруг них с каждым днем становились все очевиднее. К этому добавлялись прорывы неукрощенных инстинктов – одни дрались из-за женщин, другие заявляли претензии на имущество, им не принадлежащее, кое-кто захватывал чужие кабины, показавшиеся более удобными.
Эти распоясавшиеся индивидуалисты пока еще получали отпор, их призывали к порядку и напоминали о дисциплине, но неизвестно было, как долго просуществует равновесие.
– Как ты думаешь, они согласятся? – высказал однажды свои сомнения Мортимер.
– Подожди до зимы! – отвечал Деррек. – Я никого не хочу сразу брать за горло. Насколько я понимаю, к зиме угаснут последние проблески инициативы, тогда мы будем все решать за них – и, я думаю, не встретим никаких возражений. В конце концов, мы имеем дело с достаточно образованными людьми, я надеюсь, что сумею им все объяснить. Но я рад, что ты меня поддерживаешь. В одиночку я не смог бы ничего сделать.
В оставшееся до наступления зимы время они решили заняться детальной разработкой плана. Никаких принципиальных трудностей возникнуть не должно.
Сам перенос содержимого мозга уже не раз успешно проводился на животных, и чем больше была емкость памяти, тем результативнее была операция. Они посвятили в свой замысел доктора Белгаста, биофизика, который принимал участие в экспедиции на синюю планету. Он имел достаточно полное представление о белых существах и, как ученый, признавал весьма целесообразной операцию переноса. Он безоговорочно принял их план.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57