Это Джен поработала над твоими волосами?
— Ну… да.
Она прокашлялась, улыбаясь сквозь слезы.
— Ты выглядишь потрясающе. Когда ты научился завязывать галстук?
— Недавно. — Я посмотрел на часы. — Прости, ма, мне пора на вечеринку. Это не близко.
— Конечно.
Она кивнула, шок наконец отпустил ее. Потом мама хихикнула.
— Правда, папе я пока говорить не буду. Жду не дождусь завтрашнего утра. Ой, постой, чуть не забыла.
Она полезла в свою сумку.
— Этот обаятельный молодой человек…
— Да, я все знаю об этом человеке.
Мой телефон был извлечен на белый свет и с удовольствием привычно лег мне в руку.
— Спасибо, что принесла его мне. Этот приятный парень не задавал каких-нибудь странных вопросов или что-то такое?
— Ну, нет. Сказал только, что нашел его в Чайна-тауне.
— Лысый?
Мама прищурилась.
— Нет. А должен был?
— Или женщина с серебристыми волосами и инопланетянином вот здесь?
— Хантер, как именно ты потерял свой телефон?
Я пожал плечами, обещав себе все объяснить потом.
— Просто обронил его, наверное. Спасибо. Рад, что ты в порядке.
— Конечно, я в порядке. — Она улыбнулась и отступила назад, чтобы снова рассмотреть меня. — Мне доводилось переживать худшие вещи, чем твоя перекраска в блондина.
Я не стал говорить ей, что имел в виду совсем другое, просто крепко обнял ее.
— Желаю приятно провести время, Хантер, — сказала она, когда мы отстранились друг от друга.
— И скажи Джен, что я правда хочу с ней познакомиться.
Я улыбнулся.
— Обязательно. Я тоже хочу, чтобы ты с ней познакомилась.
Странно, но я и вправду этого хотел.

* * *

Прием был назначен в Музее естественной истории — готическом замке, раскинувшемся напротив Центрального парка. Живописные природные ландшафты и расположенные там же частные школы, обучение в которых стоит столько же, сколько в крутых университетах, это, конечно, излюбленная среда обитания для «хой аристой», что в переводе с греческого означает «аристократы». Мы, обычные люди, называемся «хой полой».
Я взял такси, стараясь свести к минимуму риск испортить прикид в две тысячи долларов. Долгий летний день наполнил Нью-Йорк асфальтовыми испарениями, и было бы жарковато стоять на платформе подземки в черной бабочке. Да и нелепо. Мама решила, что я выгляжу хорошо. Я тоже думал, что выгляжу хорошо, но ведь главное — это попасть в струю относительно контекста, а среди обычных «хой полой» я выглядел пингвином.
При всем при этом я был голоден, как волк, потому что короткая, но наполненная впечатлениями встреча с мамой заставила меня напрочь забыть о еде. Оставалось надеяться, что на приеме будут разносить блюда с аристократическими угощениями.
В такси я достал из кармана оба телефона, мой и Мэнди, чтобы, сравнив их, убедиться, что мой действительно вернулся ко мне. Но что это значит? Может быть, его действительно вернул тот славный малый, и никто за мной не охотится? Может быть, детектив Джонсон был прав насчет Мэнди? Может, ее вызвонили поухаживать за приболевшим родственником, а трубку она просто выронила и потеряла? Конечно, для того чтобы все это оказалось правдой, необходимо списать погоню по заброшенному дому на недоразумение. Мы что, случайно нарвались там на психа? Или нам это привиделось? Обоим?
Маловероятно.
И даже эти радикальные теории не объясняют приглашения на прием, устроенный «Хой Аристой». «Антиклиент» реален, и он хочет поговорить со мной. Вероятно, они подбросили мой телефон какому-то случайному прохожему. Он им больше не нужен, потому что они знают, что я не брошу Мэнди на произвол судьбы (или не устою перед соблазном кроссовок). А потому непременно приду на вечеринку.
Поиграв с кнопками телефона, я решил позвонить Джен.
«Вы звоните по телефону Джен. Оставьте сообщение…»
— Это Хантер. Мне вернули мой старый телефон. Какой-то парень, не лысый, принес его моей матери на работу. Я не знаю, что это значит. Короче, до встречи. План прежний? Ну все, пока.
Я откинулся на сиденье такси, жалея, что она не ответила, а заодно о том, что оставил такое дурацкое, нескладное сообщение. Я никогда не был фанатом голосовой почты, которая в основном представляет собой большое увеличительное стекло для чего или кого угодно, заставляющего вас нервничать. Но, конечно, у меня не было повода нервничать насчет Джен. Мне вспомнилось, как она все время находила причины оставаться со мной, прикасалась ко мне, не говоря уж о том, что совершенно меня преобразила. Джен определенно мне нравилась.
Но нравлюсь ли я ей? Я потер виски: проблема заключается в том, что, когда ты увлечен (а я был увлечен основательно, чего уж тут), очень трудно понять, какие чувства испытывает к тебе объект увлечения. В конце концов, Джен могла увлечься вовсе не мной, а поисками пропавшей Мэнди, ради приключений. Или решила, что у меня такие приключения каждый день, хоть лопатой греби, а когда узнает, что это не так, будет разочарована. И вообще, насколько это обычно, чтобы девушка красила парню волосы, и говорит ли это что-то о ее к нему отношении?
Правда, размышляя обо всем этом, я не забывал, что озабоченность этими вопросами вовсе не затрагивает главную на данный момент тему: если маскировка не сработает, «антиклиент» обрушит на мое «эго» куда более серьезные проблемы, чем возможное недопонимание с Джен.
Мне вспомнились фильмы, где напарник говорит: «Мы лезем прямо в западню», на что герой отвечает: «Ага, но как раз этого они от нас и не ждут». Полная чушь, конечно. Капкан ставят именно в расчете на то, что кто-то в него попадет, верно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66