Я побежал вниз по лестнице, и удерживающие ее металлические болты начали с визгом выдираться из стены. Сара металась от выхода к выходу, жалобно хныча при виде лица Короля. Наконец замерла и снова зашипела на меня.
Она понимала, что я загнал ее в угол, и настороженно смотрела, как я сунул фигурку в карман.
— Стой там. Я не причиню тебе вреда.
Я медленно спускался по угрожающе раскачивающимся ступеням; ощущение было примерно такое, как стоять в каноэ.
Когда моя нога коснулась пола, Сара рванула к дальней стене, высоко подпрыгнула и вцепилась черными когтями в паутину паропровода, питающего длинный радиатор. Трубы были пусты, и длинные черные ногти издавали лязгающий звук, пока она карабкалась вверх по стене в направлении высоко расположенного окна, которое я не потрудился прикрыть афишей. Она двигалась, точно паук, быстрыми рывками. Здесь, между ней и свободой, Элвиса не было. Я мог вот-вот потерять ее.
Ругаясь на чем свет стоит, я повернулся и побежал обратно по шатающейся лестнице. За спиной затрещали резкие, похожие на выхлопы звуки, болты окончательно сдались, и ровно в ту секунду, когда я ступил на балкон, лестница практически полностью отсоединилась от стены. Однако она не упала, а обвисла, цепляясь несколькими ржавыми болтами за пол верхнего этажа.
Сара добралась до высокого окна и ткнула в него кулаком. Грязное стекло разлетелось, и в здание заглянул клочок серого неба. Только она попыталась пролезть в проем, как сквозь облака прорвался яркий солнечный луч и ударил ей прямо в лицо.
Розовый свет заполнил терминал, Сара снова закричала, покачиваясь на одной руке и безостановочно молотя в воздухе другой. Она еще дважды предпринимала попытки пролезть сквозь разбитое окно, но безжалостный солнечный свет загонял ее обратно. В конце концов она рванулась в сторону, промчалась вдоль труб, спрыгнула на балкон и метнулась к двери самого дальнего офиса. Я помчался туда же.
В последнем офисе было темнее всего и сильно воняло крысами; тут находилось главное гнездо ее «семьи». Когда я достиг двери, крысы одновременно повернули ко мне морды. Красные глаза вспыхнули под воздействием пронизанного пылинками солнечного света. В одном углу стояла постель, ее ржавые пружины прикрывала полуистлевшая одежда. Большинство инфернов и не думают обзаводиться постелями. «Может, эту оставили здесь бомжи? — задумался я об очередной загадке. — Или же Сара сама притащила ее со свалки? Она любила спать с комфортом, даже подушку привезла в колледж из Теннесси. Неужели ее по-прежнему заботило, на чем она спит?»
Сара наблюдала за мной с постели, наполовину прикрыв глаза, потому что солнечный свет жег их, ей это придало более человеческий вид. Я настороженно приближался, сжимая фигурку в кармане: «Может, удастся справиться с Сарой без дальнейшей борьбы, — устало думал я. — В конце концов, она назвала меня по имени».
Замершие повсюду крысы заставляли меня нервничать. Пришлось достать из кармана пластиковый мешок и высыпать его содержимое себе под ноги. «Семья» расступилась, учуяв запах Корнелиуса. Мой старый кот уже много лет ни на кого не охотился, но они-то этого не знали. Просто внезапно я стал испускать запах хищника.
Сара так сильно вцепилась в раму кровати, что та задрожала. Я остановился, натянул на левую руку перчатку из кевлара Кевлар — волокнистый материал, прочность которого в пять раз превышает прочность стали; из него делают, в частности, пуленепробиваемые жилеты.

и зажал в ладони две снотворные таблетки.
— Давай-ка проглоти их. Тебе станет лучше.
Сара, прищурившись, смотрела все еще настороженно, но по крайней мере слушала. Она всегда забывала принимать таблетки, и это было мое дело — напоминать ей. А вдруг этот ритуал успокоит ее; требовалось нечто такое, что она помнит, но не столь интимное, чтобы стать проклятием. Я слышал, как она дышит, как быстро бьется ее сердце. Она могла в любой момент кинуться на меня. Я сделал еще один медленный шаг и сел рядом с ней. Ржавые пружины вопросительно заскрипели.
— Проглоти их. Они тебе помогут.
Сара перевела взгляд на маленькие белые таблетки в моей затянутой в перчатку ладони. Я почувствовал, что она на мгновение расслабилась. «Может, вспомнила, каково это — быть больной, просто нормально больной, и чтобы твой бой-френд ухаживал за тобой».
Я не так скор и не так силен, как полноценный инферн, но все же достаточно быстр. В мгновение ока я ладонью накрыл ее рот и услышал, как таблетки скользнули в пересохшее горло. Она вцепилась руками мне в плечи, но я всем своим весом откинул ей голову назад. Зубами она впилась в перчатку, но черные ногти не вонзились в мое лицо, и я увидел, как она сглотнула.
Таблетки подействовали через несколько мгновений. С таким быстрым метаболизмом, как наш, снотворное буквально валит с ног — я чувствую опьянение примерно спустя минуту после того, как алкоголь коснется языка, и мне требуется чуть ли не капельница, чтобы поддерживать кофейный кайф.
— Молодец, Сара, — Я отпустил ее и увидел, что глаза у нее все еще открыты. — Теперь тебе будет хорошо, обещаю.
Я стянул перчатку. Внешние слои пострадали, но ее зубы не проткнули кевлар. (Хотя иногда такое происходило.)
Мой мобильник почти разрядился, но позвонить я успел.
— Это она. Подберите нас.
Экран мобильника потемнел, и только тут я вспомнил, что, может, следовало бы предупредить их о сломанной лестнице. А, ладно. Как-нибудь уж сумеют забраться наверх.
— Кэл?
Я вздрогнул, но в ее полузакрытых глазах не было угрозы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82