Не говоря ни слова, она бросилась в мои объятия и, спрятав на моей груди свою головку, залилась слезами!
— Мне сказали, что вас больше нет в живых, — говорила она среди рыданий.
Теперь я понял все. Крепко сжимая ее в объятиях, я что-то говорил ей, совершенно позабыв и об опасности нашего положения, и о другой, находившейся здесь же, девушке. Я чувствовал, что теперь нас может разлучить только смерть, одна только смерть! Увы! Она была не так далеко от нас, чтобы забывать о ней…
Через минуту Дениза освободилась от моих объятий и оттолкнула меня. Ее лицо поочередно то бледнело, то краснело, а глаза горели, кажется, ярче самой лампы.
— Как вы попали сюда? — заговорила она. — Да еще в таком одеянии?
— Я хотел видеть вас, — ответил я и хотел опять обнять ее.
— Нет, нет, не надо! Вы знаете, что вас убьют, если найдут здесь? Умоляю вас, бегите, пока еще есть время.
— Разве я могу оставить вас?
— Да, вы должны оставить меня, — с отчаянием воскликнула она. — Умоляю вас, бегите!
— И оставить вас Фроману? — воскликнул я в свою очередь.
Она взглянула на меня с явным испугом.
— Вы знаете?
— Я знаю все.
— Так знайте же, — заговорила она, подняв гордо голову и глядя смело мне прямо в глаза, — знайте же, что ни в каком случае я не выйду замуж ни за него, ни за кого-либо другого, кроме вас.
Я готов был упасть на колени перед нею, но она быстро отошла назад и опять принялась умолять меня спастись бегством.
— В этом доме вы в опасности, здесь вам грозит смерть, — возбужденно говорила она. — Моя мать не знает жалости, мой брат тоже здесь. Дом полон его приверженцев. Вы и так едва спаслись от него. Если же он застанет вас здесь, то убьет вас.
— Не очень-то я боюсь его, — запальчиво отвечал я, видя, какой страх отразился в ее глазах. — Если он так опасен для меня, то насколько же он опасен для вас?! Что будет с вами? Неужели я могу оставить вас на произвол судьбы?
Она посмотрела на меня как-то странно, с неожиданной серьезностью. Ответ ее был таков, что я никогда его не забуду.
— Разве я боялась на крыше горящего дома с Сент-Алэ? И вы не бойтесь за меня. Здесь та же крыша и я стою на ней. И моему мужу не придется краснеть за меня.
— Но там я был с вами, — быстро возразил я, сам не знаю для чего.
— Да, это правда, — улыбнулась она. Ее лицо опять вспыхнуло, а в глазах засветилась нескрываемая нежность. В одну секунду она была уже в моих объятиях.
Но это и длилось всего одну секунду: почти в гневе вырвалась она из моих рук.
— Идите, идите, — закричала она. — Если вы любите меня, идите!
— Дайте мне слово, что вы махнете мне платком в окно, если вам понадобится моя помощь.
— В окно?
— Я могу его видеть из комнаты отца Бенедикта.
Лицо ее озарилось радостью.
— Хорошо, — промолвила она. — Слава Богу, что вы так близко от меня. Я обещаю поступить именно так. Со мной здесь Франциска. Она предана мне. Пока она со мной…
Вдруг она остановилась и побледнела, как полотно. Мы молча посмотрели друг на друга: я, очевидно, задержался здесь слишком долго, ибо в коридоре слышен был шум шагов, гул голосов и хлопанье отворявшихся дверей. Мне показалось, что мы все перестали дышать. Первой в себя пришла служанка. Подбежав к двери она бесшумно. заперла ее.
— Напрасно! — хриплым шепотом заметила Дениза, которая, чтобы не упасть, оперлась о стол. — Они приведут сюда мою мать и убьют вас.
— Нет ли здесь другой двери? — спросил я, быстро оглядывая комнату и впервые чувствуя в полном объеме опасность, которой я подвергался.
Дениза отрицательно покачала головой.
— А это что? — спросил я, указывая в дальний конец комнаты, где а алькове стояла кровать.
— Это стенной шкаф, — отвечала Франциска. — Впрочем… Может быть, они не станут искать. Скорее в шкаф, и я запру вас!
В подобном положении мужчина действует инстинктивно. Я слышал, как повернулась дверная ручка, и кто-то решительно постучался. Но я еще колебался. Через секунду стук повторился, и знакомый мне голос нетерпеливо закричал:
— Открой сейчас же, Франциска!
Я бросился к шкафу.
Франциска под впечатлением приказания, с одной стороны, и страха — с другой, стояла в нерешительности между мною и дверью. В конце концов она направилась к двери, так что я сам должен был притворить за собой шкаф.
Внезапно мне пришло в голову, что, прячась здесь, я навлекаю позор на бедную Денизу. Если б меня нашли здесь, среди платьев и тряпок ее горничной, я повредил бы Денизе гораздо больше, чем если бы я остался посередине комнаты и встретился лицом к лицу с моими врагами.
От этой мысли кровь бросилась мне в голову. Я распахнул створки и вышел из шкафа, и как раз вовремя.
Входная дверь открылась настежь, и в комнату вбежал маркиз де Сент-Алэ. За ним виднелось еще человека четыре-пять.
Первым, кого он увидел перед собою, был я.
Сент-Алэ горящими от злобы глазами уставился прямо на меня.
Х. NOBLESSE OBLIGE
Первым заговорил, однако, не он. Один из сопровождавших его людей выступил вперед и закричал:
— Это он самый и есть! Вот у него и ствол в руках!
— Схватить его! — коротко распорядился Сент-Алэ. — И убрать отсюда. Кто бы вы ни были, — свирепо обратился он ко мне, — но раз вы взялись шпионить, вы должны знать, что вас ожидает. Взять его!
Двое из его спутников бросились ко мне и схватили меня за руки. Пораженный появлением маркиза и сказанными им словами, я не оказал никакого сопротивления.
Однако в подобных случаях мозг работает очень быстро, и я моментально овладел собой.
— Что за вздор, господин маркиз! — сказал я. — Вам прекрасно известно, что я не шпион. Вы, без сомнения, знаете и то, зачем я здесь. Что касается этого…
— Я ничего не знаю, и мне ничего не известно, — сухо отвечал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79