Незабвенный покойник пока еще жив, а предсмертных записок большое количество. Кроме вас заплатило немало желающих. Например, вот такие записки составлены. «Умираю, как жертва национальности, затравили жиды». «Жить не в силах по подлости фининспектора». «В смерти прошу никого не винить, кроме нашей любимой советской власти». И так далее, и так далее. Все записочки будут ему предложены, а какую из них он, товарищи, выберет – я сказать не могу.
Аристарх Доминикович. Между прочим, он выбрал уже, товарищи. Он стреляется в пользу интеллигенции. Я с ним только что лично об этом беседовал.
Александр Петрович. Я считаю, что это нахальство, Аристарх Доминикович. Вы должны были действовать через меня, так сказать, наравне с остальными клиентами.
Аристарх Доминикович. Отыщите клиентам другого покойника – пусть они подождут.
Александр Петрович. Подождите и вы.
Аристарх Доминикович. Что касается русской интеллигенции, то она больше ждать не в силах.
Пугачев. А торговля, по-вашему, в силах, товарищи?
Виктор Викторович. А святое искусство?
Отец Елпидий. А наша религия?
Раиса Филипповна. А любовь? Ведь сейчас наступила немая любовь. В настоящее время мужчины в минуты любви совершенно не разговаривают, только сопят. Уверяю вас. Только сопят. Я прошу вас об этом подумать, товарищи.
Аристарх Доминикович. Нет, вы лучше подумайте, дорогие товарищи, что такое есть наша интеллигенция. В настоящее время интеллигенция – это белая рабыня в гареме пролетариата.
Пугачев. В таком случае в настоящее время торговля – это черная рабыня в гареме пролетариата.
Виктор Викторович. В таком случае в настоящее время искусство – это красная рабыня в гареме пролетариата.
Пугачев. Что вы всё говорите – искусство, искусство. В нат стоящее время торговля тоже искусство.
Виктор Викторович. А что вы всё говорите – торговля, торговля. В настоящее время искусство тоже торговля. Ведь у нас, у писателей, музыкантская жизнь. Мы сидим в государстве за отдельным столом и все время играем туш. Туш гостям, туш хозяевам. Я хочу быть Толстым, а не барабанщиком.
Аристарх Доминикович. Мы хотим, чтобы к нам хоть немного прислушались. Чтобы с нами считались, дорогие товарищи.
Отец Елпидий. Мы должны завоевать молодежь.
Аристарх Доминикович. Да, но чем?
Виктор Викторович. Чем? Идеями.
Аристарх Доминикович. Но припомните, как это раньше делалось. Раньше люди имели идею и хотели за нее умирать. В настоящее время люди, которые хотят умирать, не имеют идеи, а люди, которые имеют идею, не хотят умирать. С этим надо бороться. Теперь больше, чем когда бы то ни было, нам нужны идеологические покойники.
Отец Елпидий. Пусть покойник льет воду на нашу мельницу.
Пугачев. Вы хотите сказать – на нашу.
Виктор Викторович. Да, на нашу, но не на вашу.
Аристарх Доминикович. Почему же на вашу, а не на нашу?
Виктор Викторович. Потому что на нашу, а не на вашу.
Отец Елпидий. Нет, на нашу.
Пугачев. Нет, на нашу.
Александр Петрович. Тише, тише, товарищи. Вы же все с одной мельницы, что вы спорите. Вы бы лучше его сообща использовали.
Раиса Филипповна. Очень мало на всех одного покойника.
Виктор Викторович. Нам не важен покойник как таковой. Важно то, что останется от покойника.
Пугачев. Ничего от покойника не останется.
Виктор Викторович. Нет, останется.
Пугачев. Что ж останется?
Виктор Викторович. Червячок. Вот в чем сила, товарищи. Вечный труженик, червячок. Червячок поползет и начнет подтачивать.
Пугачев. Что подтачивать?
Виктор Викторович. Пусть начнет со слабейшего. Вы случайно не знаете Федю Питунина?
Аристарх Доминикович. Кто такой?
Виктор Викторович. Замечательный тип. Положительный тип. Но с какой-то такой грустнотцой, товарищи. Нужно будет в него червячка заронить. Одного червячка. А вы слышали, как червяки размножаются?

Явление двадцать третье

Входит Семен Семенович.

Семен Семенович. Вы ко мне?
Аристарх Доминикович. Эти люди узнали о вашем прекрасном решении, гражданин Подсекальников, и пришли к вам, чтобы выразить свой восторг.
Пугачев. Вы последняя наша надежда, Семен Семенович.
Отец Елпидий. Вы сподвижник. Вы мученик.
Виктор Викторович. Вы герой.
Раиса Филипповна. Вы мой самый любимый герой современности.
Семен Семенович. Что вы, право…
Раиса Филипповна. Не скромничайте, вы герой.
Аристарх Доминикович. Вы когда же решили стреляться, Семен Семенович?
Семен Семенович. Я еще не решил.
Раиса Филипповна. Ради бога, не скромничайте.
Аристарх Доминикович. Скажем, завтра в двенадцать часов вас устраивает?
Семен Семенович. Завтра?
Аристарх Доминикович. Отложите до завтра, Семен Семенович.
Отец Елпидий. Мы устроим вам проводы.
Пугачев. Мы закатим банкет вам, Семен Семенович.
Виктор Викторович. Мы вас чествовать будем, гражданин Подсекальников.
Аристарх Доминикович. Завтра в десять часов вас устраивает?
Семен Семенович. Завтра в десять?
Аристарх Доминикович. Банкет.
Семен Семенович. Ах, банкет… да, устраивает.
Аристарх Доминикович. Значит, так мы условимся. Завтра в десять часов начинаются проводы, ну а ровно в двенадцать вы тронетесь в путь.
Семен Семенович. В путь? Куда?
Аристарх Доминикович. Затрудняюсь сказать. В никуда… в неизвестное… Будем ждать…
Семен Семенович. Я дороги не знаю, дорогие товарищи.
Аристарх Доминикович. Мы заедем за вами, Семен Семенович. Ну, пока.

Уходят.

Явление двадцать четвертое

Семен Семенович один.

Семен Семенович. Завтра в путь. Надо вещи собрать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26