Через месяц, а то и больше, приходит ответ: может быть допущен к секретной работе по форме No 1 или по форме No 2 или вообще не может быть допущен. Никакому обжалованию это решение не подлежит -- ведь неизвестно даже, кто вынес решение. В "первом отделе" вам просто говорят: принято решение. Принято -- и все.
Что касается номера формы -- 1 или 2, -- то тут нужно дополнительное объяснение. Дело в том, что секретная информация в Советском Союзе классифицирована по нескольким категориям. Самая "легкая" из них называется ДСП -- для служебного пользования. Документ, носящий пометку ДСП, не может быть опубликован в печати и не должен выноситься за пределы учреждения или предприятия. Особенно часто гриф ДСП получают материалы, отражающие "не совсем правильную" идеологию -- например, некоторые иностраные журналы, -но не сообщающие никаких данных о советских разработках. Иногда, скрепя сердце, приходится издавать для ознакомления советских научных кругов те или иные работы иностранных специалистов, даже если мировоззрение автора не устраивает партийных идеологов в СССР. Тогда на книге или брошюре печатается более благопристойный вариант того же грифа -- ДНБ, то есть "для научных библиотек".
Следующая, наиболее распространенная категория секретности выражается грифом "Секретно". Доступ к материалам, носящим этот гриф, разрешается только лицам, имеющим на руках "форму No 2" -- разрешение КГБ на работу с секретными документами. Все документы с надписью "секретно" хранятся в сейфах "первого отдела", на каждый документ немедленно при его появлении заводится карточка. В эту карточку записывают "первичные" сведения о документе -- название, дата выпуска, автор или исполнитель, количество отпечатанных копий, на скольких листах документ, есть ли приложения. Потом в карточку вносится все движение документа, фамилии всех лиц, которые им пользовались, даты пользования. И так до уничтожения или сдачи в секретный архив или -- в очень редких случаях -- до снятия секретности.
Еще более важные бумаги помечаются грифом "Совершенно секретно" -- СС. К ним допускаются только люди, обладающие "формой No 1". Обращение с документами СС, понятно, еще более строгое и канительное.
Я слышал от нескольких ученых, что существует некая особая, самая высшая категория секретности, но ничего определенного об этой категории сказать не могу и даже не знаю, как она помечается.
Вынос секретной бумаги из учреждения, утеря ее или показ без санкции "первого отдела" кому-либо постороннему, не имеющему на руках соответствующей "формы", -- уголовное преступление. Расследование по таким делам ведут органы КГБ, а суды рассматривают обвинения при закрытых дверях. При этом даже судью не знакомят с содержанием документа, который был потерян или кому-либо показан обвиняемым. Вынося приговор, суд должен довольствоваться заключением "экспертизы" о том, что документ, действительно, носил гриф "секретно" и содержал сведения, составляющие военную или государственную тайну. Как уже упоминалось, приговоры по таким делам всегда суровы: до восьми лет лишения свободы, если было только нарушение секретности, и подозрение в шпионаже не возникало. В последнем случае наиболее вероятный приговор -- расстрел.
Пересылка секретных бумаг и ознакомление с ними "посторонних" -- то есть сотрудников других учреждений, заводов или НИИ, даже допущенных к секретной работе, -- дело чрезвычайно сложное. В СССР действует, например, особая секретная почта, ничего общего не имеющая с почтой обычной. Доставку секретной корреспонденции адресатам ведут вооруженные люди, именуемые в Советском Союзе фельдъегерями. Они разъезжают на специальных автомашинах и носят свою почту в бронированных портфелях. Нечего и говорить, что "спецпочта", как она именуется в обиходе -- чрезвычайно медленное средство связи. Без особой нужды, просто для ознакомления коллег со своей работой, ни один советский ученый не станет посылать секретного документа. А ведь на авиационных, радио-электронных, многих химических заводах -- не говоря уж о ракетных, атомных и так далее -- абсолютно все документы, до самого незначительного чертежа, носят гриф "секретно" или "СС".
Это ведет к тому, что советские специалисты работают в ужасающей изоляции не только от внешнего мира, но и от других предприятий и НИИ. Они просто не знают, что делается у соседей, несмотря на то, что некоторые отрасли науки имеют секретные ведомственные журналы, которые можно читать только в рабочее время, получив под расписку в "первом отделе".
Опасение "разгласить" что-то секретное запечатывает рты даже и тех ученых, которые работают над "открытыми" темами. "Меньше болтаешь -- дольше живешь" -- говорят умудренные опытом советские граждане. Так жупел секретности тормозит и несекретную науку. Никогда не забуду, как в конце 1965 года я присутствовал на Всесоюзном симпозиуме по кибернетике в Тбилиси -- симпозиуме, разумеется, несекретном, где темы всех докладов и тексты их были тщательно отобраны. Несколько докладов меня заинтересовало и я взял их тексты с собой, направляясь в Академгородок под Новосибирском. Приехав туда, я в беседе с сотрудниками Института математики Сибирского отделения Академии наук обмолвился, что был на симпозиуме в Тбилиси и там прослушал доклад о моделировании человеческой памяти. Мои собеседники так и загорелись: нельзя ли получить текст? Я сказал, что, конечно, можно -- доклад не секретный, напишите в Институт кибернетики Грузинской ССР, они вышлют. Мои собеседники сразу увяли, замахали руками. Пока получишь доклад, -- сказали они, -полгода пройдет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49