– Твой покойный хозяин – тяжелая ноша, – улыбаясь, сказал он. Как же ты долетел сюда, мой проворный друг, и почему, сто тысяч чертей, ты не показал нам этот трюк чуть раньше, дабы нам не приходилось с такими трудами добираться сюда?
Рот Саймона растянулся в улыбке.
– Смело, очень смело, – одобрительно сказал он. – Ну да, ведь Мирдин Велис умел выбирать людей. Решителен, глуповат… и держит слово. Оуэн из Маррдейла, на свете мало что может удивить меня, но твое путешествие и вправду изумляет. Забраться так далеко… зная, что несешь гибель всем себе подобным, и сделать все практически даром.
– Тем не менее я уже здесь, – сказал Оуэн.
– Это верно, – кивнул Саймон, – ты здесь. Хозяин никогда бы не доверил эту задачу мне, потому что хорошо знал меня к моменту… своего перевоплощения. Но он уже не мог уничтожить меня, равно как не может и сейчас, ибо во многом я сравнялся с ним, хотя, боюсь, не во всем. Только один человек на свете мог выполнить эту задачу – ты, Оуэн. Нельзя было осуществить ее и с помощью колдовства: череп должны были отнести человеческие руки. Но я надеялся, что ты погибнешь в пути… или пожертвуешь своей жизнью во спасение человечества и разобьешь череп в куски.
– Я думал, ты служишь Мирдину, Саймон, – ответил Оуэн. – Ты что, нарушил обет ученичества?
– У чародеев не принято придерживаться буквы соглашения, – сказал Саймон. – Мой договор с ним выполнен, и с этим покончено. А сейчас… я пришел взять то, чем владел он. Но с другой целью. Я хочу быть живым, а не тенью. Мне не нужна власть над людскими жизнями. Я не питаюсь, как он, и мне не нужны человеческие стада. Те, что обитают сейчас под землей, уже очень скоро не будут в состоянии защитить свои владения. А я терпелив. Я пришел, чтобы дождаться их конца и получить то, чего я хочу. – Саймон вздохнул и качнул головой.
– Тогда я тебя разочарую, – ответил Оуэн. – И прости, но и в моих планах – остаться живым. Как я понимаю, эта дымящаяся дыра и есть вход туда, куда мне нужно. А ты со своими мрачными приятелями хочешь преградить мне дорогу?
– Это жрецы, и они боятся меня так же, как и своих здешних хозяев, – сказал Саймон. – Они не станут мешать тебе, да и я не смею. Пока в твоих руках эта ноша, я не в силах причинить тебе вреда. Но послушай: уничтожь череп. Я подскажу тебе как. Лезвие твоего топора украшено серебром, – этого достаточно. Нужно только ударить…
– Что ж, мой проворный дружок, сегодня ты третий, кто попросил меня об этом. – Оуэн усмехнулся и покачал головой. – Нет, клятвопреступник, я сдержу свое слово.
– Он обещал освободить тебя от мучительных снов, – теперь уже с волнением заговорил Саймон, – и избавить от преследования Гончих Псов. И то и другое могу и я. Я сделаю все это, и богатство…
– А что до богатства, то в лавке ювелира в Мазайне меня ждет сумма, равная стоимости хорошего участка земли, – просто ответил Оуэн. – Я ни на минуту не сомневаюсь, что ты способен снять с меня оба заклятья и сделать еще что-нибудь в этом роде. Но я дал слово и ни за какую цену не откажусь от него.
Некоторое время Саймон молча смотрел на него. Потом развел руками:
– Что ж, как хочешь. Но я скажу тебе то, за что ты будешь мне благодарен и что можно использовать против Мирдина Велиса. Он не обманет тебя, но постарается сделать тебя вриколом, и тогда ты навсегда останешься его рабом. Но ты служил ему. А у волшебников есть закон, запрещающий причинять зло тем, кто оказывает им определенные услуги. Он вынужден будет подчиниться этому закону: теперь он никогда уже не сможет ни убить тебя, ни держать в плену. И никто из его подданных не посмеет сделать это.
– Смотри-ка, какую хорошую вещь ты сказал мне, – обрадовался Оуэн, – я заметил его странные вкусы в еде еще во время путешествия по морю, и я рад, что ему запрещено меня трогать. Ну а теперь позвольте…
Он взял шкатулку и пошел к краю ямы. Внизу он увидел винтовую лестницу и пугающе знакомый яркий свет: сверкающая бездна раскрылась перед ним.
– Ну что ж, прощай пока, любезный Саймон, – сказал Оуэн, шагнув к краю колодца, и двинулся вниз.

Кайтай и Зельза все еще стояли среди мертвых стражников на открытом месте перед храмом и ждали. Вокруг поднимались в небо сверкающие на солнце башни и купола мертвого города; шальной ветер носился по пустым улицам. В конце одной из них Зельза заметила серебристые проблески и указала на них Кайтаю.
– Здесь есть гавань, – вздохнул он. – Ах, а ведь когда-то это был и вправду великий город. – Он задумался. – Интересно, сохранились ли здесь какие-нибудь остатки мудрости древних… библиотеки например… Нет, это невозможно. Вряд ли что-то сохранилось.
– Да, тем людям, которых я видела в окнах по дороге сюда, вряд ли нужна древняя мудрость, – согласилась Зельза. – Но сейчас не время думать об этом. Слушай, этот рыжебородый глупец уже, наверное, мертв. Только не это… Я…
Кайтай был поражен, увидев блеснувшие в ее глазах слезы.
– Я не думал, что ты можешь… испытывать такие сильные чувства, – сказал он. – Но мне что-то подсказывает, что он жив. Он вернется.
– Смотри, сюда идут живые люди, – вдруг сказала Зельза.
Стражники все так же стояли, тупо глядя перед собой: они никак не реагировали на приближающиеся фигуры. Зельза нетерпеливо пошла вдоль их шеренги, ее юлла последовал за ней и зацепил одного из стражников – тот упал как деревяшка, вниз лицом. Кайтай с воинственным видом присоединился к Зельзе.
Их было несколько человек: четверо мужчин и две женщины. На них были развевающиеся одежды из ярко расшитых тканей и тяжелые, дорогие украшения. Было ясно, что они принадлежат к местной знати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53