– К данному вопросу вернетесь потом, – сказал Док Дженкинс, присоединяясь к стоящим в гостиной. – А где Клем?
– Хотел бы и я это знать, – ответил Хэнк. – я бы очень хотел это знать?!
– Кто вас известил о Грантах? – спросил Джулиан.
– Телефонистка, когда Анита уронила трубку, она услышала крики, поэтому и позвонила мне. Я со всех ног бросился сюда. Но было поздно, слишком поздно.
– А разве Клем отвозил сегодня Мэри Лу из кинотеатра домой? – спросил Док.
– Именно он, – буркнул угрюмо Хэнк. – Потому он и подозреваемый номер один.
Клем вошел в дом Грантов.
– Где тебя черти носили? – заорал Хэнк.
– Я был на пляже, воздухом дышал, – ответил Клем, пораженный яростным тоном Хэнка. – Радио запищало, когда я вернулся к машине. Девушка сказала, что вы пытались дозвониться до меня и что мне лучше побыстрее ехать к дом Грантов. Что случилось, Хэнк? Это… не с Мэри Лу?
– Да, ты прав, черт побери. Это Мэри Лу и… ее мать!
Клем медленно опустился на стул, закрыв лицо руками. – Господи Боже мой, Всемогущий, – только и смог он произнести.
А Хэнк продолжал орать:
– Я хочу знать о каждом твоем шаге с тех пор, как ты уехал с девочкой от кинотеатра. Отвечай!
Клем в недоумении посмотрел на него:
– Я отвез ее домой, как вы и сказали. Даже ввел в дом. Поздоровался с Анитой. Проверил, закрыты ли все окна, велел Мэри Лу запереть дверь на два замка и щеколду после моего ухода.
Хэнк изучающе посмотрел на своего заместителя:
– Говоришь, зашел в дом и поздоровался с Анитой?
– Мне казалось, что это следовало сделать, – ответил Клем.
– А что еще ты сделал?
– Ничего. Потом ушел. Я был на машине, поэтому проехался вокруг дома и отправился на пляж.
– Это самое отвратительное алиби из тех, которые я когда-либо слышал, – закричал Хэнк, – тебе придется сочинить что-либо поумнее.
– Алиби? – переспросил ошарашенный Клем.
– В этом доме убиты две женщины, черт побери. И если ты не придумаешь ничего лучше, чем «проехался вокруг», то окажешься за решеткой, сынок.
Под яростным натиском Хэнка Клем сник. Он был готов расплакаться:
– Господи, Хэнк, неужели вы думаете, что я способен на такое?
– Почему бы мне так не думать? Что исключает тебя из числа подозреваемых? Где ты был, когда убили Моррисей и на пляже напали на Мэлани? А когда вломились в кабинет Лоры Кинсайд и Прю Китон пришла вечером в «Парадиз»? «Проехался вокруг»– да? Когда Аниту Грант и ее дочь изнасиловали до смерти в этом доме меньше чем полчаса назад? Каждый раз «на пляже воздухом дышал»?
– Боже, Хэнк…
– Отвечай!
Клем проглотил комок в горле. Дрожащим голосом он произнес:
– А где вы сами были, Хэнк, в тех же случаях?
– Обо мне не беспокойся…
Тут вмешался Док Дженкинс:
– Умерь пыл, Хэнк. Ты не сможешь все равно запрятать за решетку всех мужчин Галэна. Только я и Траск в последнем случае чисты как первый снег. Мы можем подтвердить алиби друг друга. Мы оба находились в кабинете у меня. А до этого вместе с тобой в больнице. Но после того как ты оттуда уехал, у тебя доставало времени добраться до дома Грантов. Себя ты тоже собираешься схватить?
– Да, да, вы все правы! – прохрипел Хэнк. Он повернулся к Клему:
– Но чтобы больше никаких «дышаний» на патрульной машине! Это собственность округа! А пока мы не покончили с чудовищным скотом, будем дежурить по двадцать четыре часа и ты, и я! Я должен каждую минуту знать, где ты находишься. Понял?
– Я все слышал и понял, – заверил его Клем.
– У меня больше нет никаких сил, – сказал Док Дженкинс. – Если ты распорядишься, чтобы тела доставили в морг больницы, то я завершу осмотр утром.
Док отвел Джулиана в сторону:
– Предлагаю зайти ко мне. Выпьем на сон грядущий. И потом, нам надо закончить прерванный разговор.
Когда они вдвоем устроились в гостиной доктора и Док потянулся к графину, Джулиан заметил:
– Вы не возражаете, если сегодня мы поговорим без выпивки?
– Если вы не хотите присоединиться ко мне, то и не надо. Я никому насильно алкоголь не навязываю, при сегодняшних-то ценах!
– Думаю, нам обоим лучше сейчас сохранить совершенно ясную голову, – с намеком произнес Джулиан.
Когда прозвучала эта фраза, графин с виски уже завис над стаканом доктора, Док опустил его.
– Может, вы и правы, – согласился он. Потом сел напротив Джулиана. – Да, мне понадобится ясная голова, чтобы понять ваши предположения… Я так назвал бы ваши теории, заумные теории… Я люблю это слово – теория. Но употреблять его доводится не часто.
Джулиану было не до словесной эквилибристики:
– Могу я попросить вас выслушать меня внимательно и без предвзятости, а потом обдумать все услышанное?
– Простите великодушно, – сказал Док, – моя слабость – люблю поехидничать. Простой провинциальный докторишка. Сложно бороться со своими мелкими привычками. Сложнее, чем отказаться от наркотиков или выпивки. Хорошо, не буду предвзятым, то есть скептичным. И вот что вам скажу. Вы сумели вычислить две особенности, характерные для всех случаев. Как вы это сделали, я не знаю, но вы попали в десятку, когда сказали о размерах органа и количестве спермы. Так что продолжайте. Повторяю, не буду предвзятым, но и легковерным тоже. Я буду стараться заметить несоответствия в ваших рассуждениях. И предупреждаю, что принимаю роль защитника дьявола.
Джулиан улыбнулся:
– Я сам сегодня уже употребил это выражение, когда встречался с Тимом Галэном. – Джулиан изложил вкратце свою беседу с Тимом и рассказал Доку о лекарстве и о снах Тима, о генетической памяти и ИНКУБЕ.
– ИНКУБ, – повторил Док. – Что же это такое?
– Давайте обратимся опять к вашей Библии.
Док кивнул и достал книгу с полки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69