– Как тебе фильм? – поинтересовалась Мэри Лу.
– Так себе. Все довольно старомодно. Но Чарли, конечно, балдеет.
– Он вообще помешан на старых картинах.
– Ты права.
Они немного поболтали, не больше, чем могла Прю, о мальчишках, изнасилованиях и других любопытных вещах.
– Я, пожалуй, пойду, пока, Мэри Лу.
Прю положила жвачку в сумочку и поспешила вниз. Через несколько секунд, после того как она расположилась в кабине, ей показалось, что входная дверь в туалетную комнату открылась и захлопнулась: кто-то явно вошел, но остался стоять у порога. Шагов Прю не слышала. После короткого затишья что-то щелкнуло, и все помещение погрузилось в темноту.
– Эй, – крикнула она из кабины, – что случилось со светом? Ответа не последовало, но по полу раздалось шарканье ног.
Дойдя почти до двери кабины, тот, кто был во мраке, остановился.
Тем временем Сидней Гринстрит отколол черное эмалевое покрытие с сорокопута и обнаружил, что это чугунная подделка. Лорре – стройный, кудрявый, одеянием и манерами похожий на довольного жизнью гомика, изливал на толстяка свой гнев.
– Ты, – выдохнул он, выпучив глаза, – это ты, кто все испортил… ты со своей глупой попыткой ее купить! Кемидов узнал, какая она ценная… ух!… Неудивительно, что ему легко удалось ее украсть… ты… имбецилл… надутый этиотт… ты жирный дурак… ты…
И он разразился слезами отчаяния, как разобиженный ребенок. Все тирады он произносил с сильным центральноевропейским акцентом.
Оцепеневшая Прю замерла в кабине.
– Эй, кто там? – набравшись храбрости, снова спросила она. – Кто это?
Темнота давила на глаза как густая черная масса. Ее начало подташнивать от страха. Дверную ручку кто-то схватил и начал с силой поворачивать. Запертая дверь трещала.
– Прекратите, – крикнула Прю, – кто вы, что вам надо? Опять раздалось шарканье ног по направлению к соседней кабинке. Кто-то вошел туда. По звукам она поняла, что этот кто-то забирается с ногами на унитаз. Она ощутила прямо у себя над головой дыхание и посмотрела вверх. Прю даже в темноте улавливала чей-то взгляд, хотя разумом понимала, что это невозможно в такой тьме.
– Что вам надо? – повторила она.
И когда до нее дошло, что этот кто-то делает попытку перелезть в ее кабинку из соседней, Прю дико завопила. Натянув трусики, она вскочила, трясущимися руками попыталась отомкнуть дверь. Паника охватила ее еще больше, когда она поняла, что кабина заблокирована снаружи. Прю трясла дверь, но та не поддавалась. Она опять закричала.
Сверху на нее свалилась огромная тяжесть, дыхание у Прю перехватило. Она упала, ноги высунулись из-под не доходившей до пола двери. Падая, она ударилась головой об унитаз и случайно спустила воду, и теперь этот шум раздался у нее в ушах. Левая щека была прижата к ледяной фарфоровой поверхности. Прю попыталась опять закричать, но чья-то рука зажала ее рот. Уже до того она поняла, что кричать бессмысленно – услышать ее никто не мог. Туалеты были надежно изолированы от самого кинотеатра двойными дверями и холлом. К тому же эти комнаты располагались гораздо ниже зала и фойе.
– Ну почему, – мелькнуло в голове у Прю, – ни одна женщина не зайдет в туалет? В тот же миг она осознала, что никто не появится; во-первых, еще шел фильм, а, во-вторых, нападавший скорее всего заблокировал входную дверь так же, как и дверцу кабинки. Другая рука неизвестного, одной он продолжал зажимать рот Прю, потянулась к ней под юбку, мощным рывком сорвала трусики. Девушка отчаянно сопротивлялась, но бесполезно: нападавший был комком мускулов. И все же она извивалась и дергалась, пытаясь помешать гнусному замыслу. Ей удалось протиснуть руки к низу живота, чтобы прикрыться.
Но когда она пальцами ощутила размер плоти нападавшего, онемела от ужаса: этого быть не могло, кем бы он ни был, но человеку не даны такие размеры. Тело ее пронзила жуткая боль, полоснувшая как огненным мечом. Прю была просто раскромсана, и единственная милость, которая ей была ниспослана свыше в этот ужасный миг, заключалась в том, что она умерла раньше, чем насильник, сотрясаясь всем телом, завершил то, чего добивался…
В самом конце фильма Уорд Бонд в роли полицейского, с любопытством разглядывая черную птицу, спросил:
– Что это?
– Это то, из чего сделаны… мечты… – ответили Боги.

21

Под воздействием лекарства Тим еще поспал в кровати Джулиана, потом наступило пробуждение. Открыв глаза, он увидел, что Джулиан сидит за столом, перелистывая большую книгу, которую Тим тут же узнал. Это была та же книга, что и старинный том в доме тетки.
Услышав, что Тим пошевелился, Джулиан оторвался от чтения:
– Как себя чувствуешь, малыш?
– Нормально, – ответил Тим, – только словно с перепоя. Через секунду он добавил:
– Этот сон… генетическая память. Это означает, что я потомок этих ведьм, да?
Джулиан, прежде чем ответить, внимательно посмотрел на парня:
– Возможно, что и так.
Он положил книгу на стол и сел на кровать рядом с Тимом:
– А возможно, и нет. Ты всегда должен помнить, что все так называемые ведьмы, во всяком случае большинство из них, были обвинены ложно. Может, и ты происходишь от женщины, которую совершенно напрасно считали колдуньей. А что касается сна, он, может быть, вовсе не проявление генетической памяти, а просто повторяющийся кошмар, основанный на том, что ты слышал или читал, например…
Джулиан взял со стола «Artes Perditae» и принес Тиму. Он нашел нужную страницу и показал ее:
– В твоем экземпляре есть такая картинка?
Всю страницу занимала средневековая гравюра на дереве, изображавшая обнаженную женщину, растянутую на дыбе, ноги и руки вышли из суставов, рот искажен от застывшего немого крика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69