И вот я сижу и тупо пялюсь в иллюминатор. Третий стакан с виски быстро пустеет. Алкоголь отлично приглушает внутреннюю боль. Но девятнадцать часов – слишком долгий срок. Мне столько просто не выпить. Зато на этот случай у меня припасено кое-что еще. А именно заветная коробочка ксанакса Ксанакс – лекарственный препарат, оказывает седативное, антидепрессивное и снотворное воздействие.

, который меня всегда выручает. Особенно в те ночи, когда сильнее обычного одолевает чувство потери. Сейчас я не в постели, а высоко в небе. И ночь еще не наступила. Но скоро наступит. Не давая себе времени на раздумья, я сунула в рот три таблетки, запила их последним глотком скотча и сняла трубку бортового телефона, встроенную в подлокотник всех кресел в салоне первого класса.
Единственная полезная вещь, которую мне по силам сейчас сделать, – это звонок. Сунув в специальную щель свою кредитку и немного помучившись с телефонным справочником, я наконец добралась до дежурного диспетчера академии ФБР в Квонтико, штат Виргиния. А тот уже перекинул мой звонок на хваленое спецподразделение. Немного странно сознавать, что эти воспетые в кинофильмах и романах истребители маньяков сидят в обычных кабинетах с обычными телефонами и ходят на обеденный перерыв. Но всем известно, что начальник подразделения Дэниел Бакстер как раз таки предпочитает атмосферу здорового консерватизма. Внешне его отдел скорее напоминает офис банка средней руки. А в мифах и легендах, рожденных Голливудом, тоже есть свой прок – конкурс в его подразделении уже не первый год превышает тысячу человек на место. И рвутся сюда не абы кто, а лучшие из лучших.
Бакстеру сейчас пятьдесят или около того, но он крепок и подтянут, настоящий закаленный боец. Таково было мое первое впечатление от знакомства с ним. Солдат, который заработал звание офицера кровью и потом, а не в университетских аудиториях. Никто и никогда не подвергал сомнению решение руководства поставить Бакстера во главе «серийного отдела» ФБР. В той войне, которую многие годы ведут эти люди, победы редки, а поражения особенно мучительны. И личным послужным списком Бакстера как участника этой войны мог бы гордиться каждый. Впрочем, в нем до сих пор не появилось победной записи о раскрытии похищения Джейн и десяти ее сестер по несчастью. В этом деле Бакстер и его команда безнадежно топтались на месте.
– Бакстер! – лаконично рявкнула трубка искаженным расстоянием голосом.
– Это Джордан Гласс, – сообщила я уже чуть заплетающимся языком. – Вы меня помните?
– Вас не так-то легко забыть, мисс Гласс.
Я тупо глянула на дно опустевшего стакана.
– Чуть больше часа назад я видела в Гонконге свою сестру.
На том конце провода повисла короткая пауза.
– Вы там что, мисс Гласс, выпиваете?
– Ага. Но я ее видела.
– Вы видели вашу сестру?
– Да, в Гонконге. А сейчас я лечу на «боинге» в Нью-Йорк.
– Вы видели вашу сестру... целой и невредимой?
– Нет.
– Я не совсем понимаю вас, мисс Гласс.
Я наскоро рассказала Бакстеру о происшествии в Музее живописи и замолчала в ожидании ответа. Честно говоря, я рассчитывала на некое проявление эмоций с его стороны. И ошиблась.
– Может быть, вы опознали там и других похищенных из Нового Орлеана? – деловито спросил Бакстер.
– Нет. Впрочем, я ведь видела фотографии только первых пяти, включая Джейн.
– Вы абсолютно уверены в том, что на картине была изображена именно ваша сестра?
– Вы что, смеетесь надо мной? Это было мое лицо! Мое обнаженное тело!
– Хорошо, хорошо... я верю вам.
– А вы что-нибудь слышали о существовании этих картин?
– Никогда. Я еще поспрашиваю наших экспертов в Вашингтоне. И попутно займемся этим Кристофером Вингейтом. Когда вы приземляетесь?
– Через девятнадцать часов. Примерно в пять вечера по нью-йоркскому времени.
– Постарайтесь выспаться в самолете. Я забронирую вам билет на рейс «Америкам эйрлайнз» в Вашингтон, на который вы сядете сразу по прибытии в Нью-Йорк. Денег с вас не запросят, просто покажете им свой паспорт или водительские права. Сам я сейчас же выезжаю в Вашингтон, встретимся в Доме Гувера Дом Гувера – вашингтонская штаб-квартира ФБР, носит имя отца-основателя Федерального бюро расследований Джона Эдгара Гувера.

. Я в любом случае должен был появиться там завтра, да и вам это удобнее, чем добираться до Квонтико. В аэропорту Рейгана вас будет ждать мой агент, не возражаете?
– Не возражаю. Зачем его так назвали? Оставили бы прежнее название – Национальный аэропорт Вашингтона!
– Мисс Гласс, вы в порядке?
– В полном.
– У вас странный голос.
– Ничего, три таблетки и еще глоточек скотча все поправят. – Я не выдержала и идиотски хихикнула. – Все, отключаюсь. Сегодня был нелегкий денек.
– Понимаю. Постарайтесь привести себя в норму. Вы мне потребуетесь свежая и бодрая.
– Я очень рада, что в кои-то веки потребуюсь вам, – сказала я на прощание и положила трубку обратно на подлокотник.
«А год назад ты прекрасно обошелся и без меня!»
Впрочем, что сейчас поминать старое? Ситуация изменилась. Теперь я им действительно нужна. Но лишь до того момента, как они узнают о картинах то, что знаю я. А потом меня снова уберут с дороги. Им не понять, что неведение – страшнейшая мука для родственников пропавшего человека. А если вспомнить, что я еще и журналист, для меня неведение – просто ад. Ладно, довольно грустных мыслей. Лучше действительно поспать. Я, можно сказать, всю жизнь провела в воздухе, и заснуть на борту самолета для меня никогда не было проблемой. Вплоть до того дня, когда исчезла Джейн. И теперь мне не обойтись без моих «маленьких друзей», всюду путешествующих со мной в картонной коробочке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160