А потом я услышал и другую точку зрения – они не столько спящие, сколько мертвые.
– Вы задумывались над этим?
– Над чем?
– Над тем, что в процессе создания этих дорогостоящих полотен лишались жизни ни в чем не повинные женщины?
Долгая пауза.
– Мне сложно ответить на этот вопрос, ведь я даже не видел самих картин.
Ленц сделал очередной шумный глоток из чашки.
– Вы хотите сказать, что, прежде чем задумываться о нравственном аспекте, необходимо оценить художественную ценность полотен?
– С вашего позволения, доктор, я немного перефразирую Уайльда: нет картин нравственных или безнравственных, а есть картины хорошо написанные и написанные плохо. Если мы говорим о подлинных произведениях высокого искусства, тем паче о шедеврах, то вопрос о способе их появления на свет божий отходит на второй план. Мир узрел волшебную красоту, и скажем ей за это спасибо.
– Такое впечатление, что где-то я это уже слышал, – пробормотал Кайсер.
– От кого? – удивленно воскликнул Смит.
– Вы знаете человека по имени Марсель де Бек?
– Увы.
– Это француз из бывших колоний в Азии, с некоторых пор живет на Каймановых островах.
– Никогда о нем не слышал. Впрочем, фамилия, прямо скажем, говорящая.
– В каком смысле? – на сей раз удивился уже Ленц.
– Ну как же! Вы разве не помните эту душераздирающую историю любви между медсестричкой и плантатором Эмилем де Беком Эмиль де Бек – персонаж романа Джеймса Э. Миченера «Тихоокеанская история», по которому впоследствии был поставлен знаменитый мюзикл.

? Отзвуки далеких сражений и безмятежная тропическая идиллия посреди Тихого океана – какая атмосфера, а? А ведь де Бек по сюжету тоже был француз из азиатских колоний.
– Вот сукин сын... – прошипел у меня над ухом Бакстер.
– Да, да, вы правы... – пробормотал Ленц. – Я совсем забыл...
Я не видела в эту секунду лица доктора, но чуть ли не кожей ощущала его смущение.
– Может быть, Марсель де Бек – всего лишь псевдоним?
– Отец де Бека перебрался в Юго-Восточную Азию в тридцатых, – сказал Ленц. – Скорее Миченер, очевидно, будучи с ним знакомым, дал своему герою эту фамилию.
– Ну Бог с ними обоими. Зато я знаю другого человека. Прошу внимания, господа, возможно, это ключевой момент вашего расследования. Кристофер Вингейт!
На этот раз пауза была еще более долгой.
– А с чего вдруг вы его сейчас вспомнили? – осторожно осведомился Ленц.
– Дорогой доктор, не держите меня за лопоухого деревенского простачка! До меня дошли слухи о гибели Вингейта, и мне известно, что это он торговал «Спящими женщинами». Тогда я не придал большого значения известию о его смерти, но после того как выявилась связь между картинами и жертвами похищений... Одним словом, теперь его печальная участь предстает в совершенно ином свете, не так ли?
– Вы с ним были знакомы? Лично? – спросил Кайсер.
– Общий знакомый представил нас друг другу на одной из нью-йоркских богемных вечеринок. Я тогда как раз собирался расстаться со своим агентом и продаться Вингейту с потрохами.
– Почему именно Вингейту?
– Потому что он был в моде.
– Позвольте задать вам... м-м... довольно щекотливый вопрос, – начал доктор Ленц. – Только прошу, не обижайтесь. Нам очень важно прояснить этот момент.
– Я весь внимание.
– Роджер Уитон... он гей?
Смит издал неопределенный смешок.
– А вы его самого об этом спрашивали?
– Нет, не рискнули. Его этот вопрос мог оскорбить.
– Я оскорблен от его имени! Но оскорблен вовсе не сутью вопроса, а попыткой вмешательства в личную жизнь уважаемого человека!
– Когда речь идет о расследовании преступлений, тайное нередко становится явным. Такова жизнь. Если мы не получим от вас ответа на этот вопрос, нам придется задать его Уитону. Вам это больше понравится?
– Нет.
– Вот видите.
В гостиной вновь повисла пауза.
– Я бы не сказал, что Роджер гей, – наконец произнес Смит.
– А что бы вы сказали?
– Он сложный человек. Я знаком с ним, к сожалению, всего два года. Все это время он болел. Полагаю, тяжелый недуг вынудил его сосредоточиться на тех аспектах жизни, которые вообще никак не связаны с сексом.
– Вам когда-нибудь приходилось слышать, что он встречается с женщиной? – спросил Ленц. – Или заставать его в обществе женщины? Например, у него дома?
– Он вообще нигде не бывает, кроме дома и университета. Но гостей женского пола видеть у него доводилось.
– И они оставались на ночь?
– Не думаю.
– А как насчет гостей – точнее, близких друзей – мужского пола?
– Льщу себя надеждой, что он считает меня своим другом.
– Вы были любовниками?
– Нет.
– А хотели бы?
– Что касается меня, то да, хотел бы.
– Нет, вы его только послушайте! – пробормотал Бакстер.
– Если мы попросим вас припомнить, где вы находились в конкретные дни, вы не станете возражать? – спросил Кайсер.
– Не стану. Но прежде чем мы двинемся в нашем приятном разговоре дальше, я хотел бы сделать небольшое заявление. Я буду оказывать помощь и содействие следствию, но до известной степени. Предупреждаю, что если ФБР или полиция доставят мне излишние неудобства, не располагая достаточными на то основаниями, я подам в суд на обе эти славные организации. Сразу скажу, что располагаю серьезными ресурсами и связями, позволяющими мне надеяться на успех. Особенно в свете недавних скандалов, связанных с коррупцией в силовых структурах Нового Орлеана. Итак, считайте, что я вас предупредил.
Паузу, последовавшую за этим заявлением, я расценила как шок. Что-то подсказывало мне, что подозреваемые в совершении серийных убийств обычно не позволяют себе разговаривать в таком тоне с представителями органов правопорядка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160