Тебя просто несет вперед как щепку. И на глазах твоих шоры.
– Насчет шор хорошо понимаю. Я много лет рассматривала мир через объектив.
– И как?
– Нормально. История с Джейн выбила меня из колеи, но я по крайней мере получила возможность оглядеться. В какой-то момент даже расслабилась. А потом наткнулась в Гонконге на те картины и у меня снова появилась цель. На все остальное наплевать.
– Еще личный вопрос можно?
– Валяйте.
– Ленц говорил мне, что у вас были сложные взаимоотношения с сестрой. И тем не менее вы помогаете в расследовании гораздо больше, чем родственники других жертв. Чего вы хотите на самом деле? Просто найти сестру? Или узнать всю правду о похищениях?
«Хороший вопрос, черт бы тебя побрал».
– Я Ленцу тогда не все рассказала. Да, у нас с Джейн были проблемы. Особенно в детстве и юности. Но три года назад со мной стряслась беда. Однажды у меня появились боли, я обратилась к врачу, и тот не долго думая госпитализировал меня в онкологический центр.
– Что заподозрили?
– Рак яичников. Хорошо еще, что это случилось со мной в Сан-Франциско, а не в одной из командировок. Впрочем, никого из друзей в городе все равно не было. Я осталась одна. И мне было страшно.
Я сделала паузу, пытаясь справиться с першением в горле.
– Как-то ночью я вдруг проснулась как от толчка и увидела стоявшую над постелью Джейн. Она держала меня за руку. Я подумала, что это сон или галлюцинация. Но тут она заговорила. Сказала, что минувшим вечером – как раз когда меня забирали в больницу – вдруг испытала неясное беспокойство. А потом и боль. И перед ее мысленным взором всплыло мое лицо. Она позвонила мне домой и нарвалась на автоответчик, потом связалась с агентом, и тот сообщил, что я в больнице. Джейн не думала ни минуты, оставила детей на Марка и купила билет на первый же рейс до Сан-Франциско. Знаете... она провела со мной четверо суток. Спала на стуле у моей кровати. Провожала меня на все анализы и процедуры, ругалась с докторами и няньками, боролась с моей депрессией. За все это время она не отошла от меня ни на шаг.
– После всего, что я услышал о ваших взаимоотношениях от Ленца...
– Нет, Ленцу я тоже рассказывала правду. Не могу сказать, что после этого мы с Джейн стали жить душа в душу. Но этот поступок показал – мы действительно родные сестры. И когда плохо одной, плохо и другой. Она мне рассказывала потом, что, повзрослев, смогла оценить все мои юношеские жертвы – то, что я единственная в семье зарабатывала деньги и оплачивала счета. «Я понимаю теперь, что ты хотела мне только добра, а я не ценила», – сказала мне тогда Джейн. – Я заметила, что бесцельно вожу вилкой по краю тарелки, нарочно стараясь не задевать омлет. – Хорошо быть независимым, когда ты молод и ни в ком не нуждаешься. Во всяком случае, тебе кажется, что ты ни в ком не нуждаешься. Но со временем приоритеты меняются. Ты вспоминаешь, что есть еще и семья, и это важно. Вот пришло время, Джейн тоже вспомнила.
– Вы говорите о ней в прошедшем времени.
– Не цепляйтесь к словам. Я не знаю, в каком времени о ней говорить. Знаю лишь, что должна ее найти. Все выяснить. Мы – сестры. Я люблю ее. Вы понимаете меня?
Кайсер перегнулся через стол и накрыл ладонью мои дрожащие пальцы.
– Понимаю, Джордан.
– Спасибо.
– А вам когда-нибудь хотелось завести собственную семью? Остепениться, нарожать детишек, ну и так далее...
– Все женщины так или иначе хотят этого.
– А вы?
– Скажем так, я все явственнее ощущаю течение времени. Вчера я навещала своих племяшек и испытала такое чувство... Даже не знаю, как объяснить...
Он быстро глянул в противоположный конец зала.
– Венди передала нам, что этот визит закончился не совсем удачно. Что там случилось?
– Я готова раздеться перед вами, ребята, но не догола, уж извините. Есть вещи, о которых меня не надо спрашивать.
– Венди обязана докладывать обо всех происшествиях и обо всех своих подозрениях. Ее работа – защищать вас.
– Для того чтобы меня защитить, вовсе не обязательно рыться в моем белье. – Я сделала два больших глотка из кофейной чашки, пытаясь унять рвущееся наружу возмущение. – Кстати, хотелось бы знать, что вы там про меня накопали? Не удивлюсь, если вы в курсе, какой у меня размер бюстгальтера.
– Я не в курсе, – абсолютно серьезно ответил Кайсер. – Хотя и...
– Хотели бы узнать?
Он скользнул взглядом – вот наглец – по моей груди.
– Как сказать... Не отказался бы.
– Прямо сейчас или со временем? – продолжала провоцировать я, вдруг поймав себя на мысли, что раздражение исчезло без следа.
– Ну что вы, конечно, со временем.
– И сколько вам потребуется?
– Часа четыре. Если нам никто не будет мешать.
– Боюсь, сегодня нам такого шанса не представится.
– Боюсь, что завтра тоже. – Он снова глянул в сторону Венди. Та из последних сил старалась смотреть куда угодно, только не на нас. – Увы. В этот самый момент наши встречаются в оперативном отделе. Я сейчас прямо туда. И даже не знаю, когда удастся вырваться.
– Кстати, вы говорили де Беку, что не можете опознать жертв на ранних картинах серии, где сюжеты наиболее абстрактны.
– Так и есть, – кивнул Кайсер. – У нас одиннадцать жертв и девятнадцать картин. И две проблемы. Первая: скорее всего число жертв действительно превышает известное нам. Поди отыщи их в папках об убийствах и похищениях, ранее отвергнутых нами из-за несходства почерка преступления. Кто знает, может, это были проститутки или нелегальные иммигрантки и никто не заявил об их пропаже. И вторая: возможно, у нас есть какие-то тела, но мы не можем опознать их, потому что не в силах понять, кто изображен на ранних картинах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160