– Тогда скандал разгорелся из-за того, что эксперты изменяли показания свидетелей и улики, подгоняя их под нужный результат. А в нашем случае эксперты вообще не знали, на что могут наткнуться, и не ставили перед собой задачи привязывать найденные улики к чему-то или к кому-то. Они просто исследовали картины и нашли эти щетинки. И уже потом установили, что такие кисти встречаются весьма редко и заказываются, в частности, из Нового Орлеана. Все просто.
В словах ее сквозила уверенность, и на душе стало от этого чуть легче. Вот ведь удивительно: мы уже столько прошагали, я едва не задыхаюсь, а Венди говорит так, словно мы битый час сидим в каком-нибудь летнем кафе за ленчем.
– Я никогда прежде не участвовала в расследовании дел об убийствах, – сказала она. – Но полностью доверяю Джону и мистеру Бакстеру.
Я машинально кивнула, занятая своими мыслями. Внизу, у самой воды, стоял высокий плечистый бородач в темном пальто и молча наблюдал за нами. Он был далеко, поэтому Венди удостоила его лишь мимолетным взглядом. Но я знала – если что, уже через секунду в ее руках блеснет вороненое дуло пистолета.
– А расскажите, какое у вас сложилось впечатление о Талии Лаво? – попросила Венди.
– Она мне очень понравилась. У нее было трудное детство, отец и старший брат насиловали ее, но она не сломалась и нашла в себе силы жить дальше.
– Ничего себе...
– Да.
– Она была лесбиянкой?
– Вы говорите о ней в прошедшем времени. Надеюсь все-таки, что Талия еще жива.
– Я неправильно выразилась, это случайность, простите. – Она даже покраснела.
– Ничего, все нормально.
Мы еще некоторое время шли молча. Венди была погружена в какие-то свои мысли. А потом вдруг сказала:
– Извините, что лезу не в свое дело... Не обижайтесь... Так получилось, что я слышала, как во время разговора с Лаво вы рассказали ей о том давнем насилии... Вы на самом деле пережили такое?
Я испытала мгновенный приступ раздражения. Похоже, об этом говорят уже на всех этажах и во всех курилках штаб-квартиры ФБР. Впрочем, глупо обижаться на Венди. Она молода, а молодым свойственно любопытство. Это их способ познавать мир.
– На самом деле.
– Знаете, меня просто восхищает, что вы не побоялись говорить об этом. Хотя Джон и остальные все слышали на том конце провода.
– С тех пор прошло много времени, боль успела притупиться.
– Притупиться?!
– Вы правы... такое не забывается.
Она энергично закивала.
– Вот и я так думаю!
– С вами, надеюсь, ничего подобного не случалось?
– Ну, такого, конечно, не было. Однажды, еще в колледже, один бейсболист пытался зажать меня в отцовской машине. Я нарочно выждала паузу, а когда он выставил напоказ свое сокровище, сделала так, что он тут же пожалел об этом.
– Вы молодец.
– Да... Но это было легко. Совсем другое дело, когда на охоту выходит профессионал. Он долго высматривает будущую жертву, выбирает удобный момент для атаки, у него есть специальное снаряжение...
– У нас нет данных, подтверждающих, что всех жертв похищений насилуют, – напомнила я.
– А как же женщина, которую похитили с автостоянки у магазина Дориньяка?
Кровь прилила к моим щекам.
– Это, конечно, еще не доказывает, что остальных постигла та же участь, – продолжала Венди. – К тому же мы далеко не уверены, что тот случай связан с остальными похищениями.
Венди только сейчас заметила, что я загородила ей дорогу и молча смотрю в глаза.
– Что?..
– Женщина, которую похитили с автостоянки, была изнасилована?
На лице Венди отразилось смущение.
– Во влагалище нашли следы семени. Может, она просто занималась сексом незадолго до похищения. Впрочем, патологоанатом высказался в пользу версии об изнасиловании...
Я очнулась от того, что заморосил мелкий дождик. Я знала, что полиция обнаружила под ногтями жертвы частички чужой кожи и крови. И именно поэтому всех четверых подозреваемых обязали пройти биологическую экспертизу. Но, оказывается, этим дело не ограничилось. А мне никто ничего не сказал... Я машинально глянула на реку и увидела, как по рябой поверхности воды сильнее застучал дождь.
– Похоже, я брякнула лишнее, да? – виновато произнесла Венди. – Для вас это стало новостью?
– Для меня это стало новостью.
– Думаю, вас просто хотели уберечь от неприятной информации. Чтобы лишний раз не травмировать. Принимая во внимание... ну и вообще.
У меня задрожал от ярости подбородок при мысли, что это решение было принято Джоном. А кем еще? Как он мог... как он посмел дозировать доводимые до меня сведения?
И тут же – без всякого перехода – мне снова привиделась Джейн. Униженная, раздавленная, изувеченная насильником...
– Черт, мне теперь попадет... – пробормотала Венди, прикусив губу. Но вместо просьбы не выдавать ее вдруг сказала: – А они поступили по-свински! Раз уж был уговор делиться всей информацией, значит, и надо было делиться!
Я машинально провела ладонью по мокрому от дождя лбу и на негнущихся ногах двинулась по набережной дальше, не обращая внимания на непогоду. В Новом Орлеане дожди коротки.
– Может, спрячемся куда-нибудь? – робко предложила Венди.
– Зачем?
Туристов и бегунов на тропинке стало заметно меньше. Лишь рыбаки оставались на своих местах. Уж что-что, а осенний дождик никоим образом не мог отвлечь их от любимого занятия.
Позади нас вдруг раздался неприятный скрежет. Мы с Венди непроизвольно вздрогнули и обернулись. Это был всего лишь трамвай. Мы как раз проходили мимо «Кафе дю монд». До нас вновь донесся аромат свежесваренного кофе и горячих оладий. У меня засосало под ложечкой.
– Собака Павлова... – пробормотала я.
– Что?
– Аромат еды вызывает у меня обильное слюнотечение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160