выставляет свои чувства напоказ.
— В том-то все и дело, Иен, — начал растолковывать мне Финбоу. — На сей раз им явно было не до любви, во всяком случае, не только до неё. Были и какие-то очень серьёзные дела, им, очевидно, многое нужно было сказать друг другу. Я даже беру на себя смелость предположить, что, если бы мне было известно содержание их разговора, это могло бы в какой-то степени пролить свет на дело Роджера. В общем, события развивались по такой схеме: Филипп и Тони хотели остаться наедине, и, когда все легли спать, они зашли к нам в комнату. Тони не намерена была оставлять никаких следов своего пребывания здесь, а я уже говорил тебе, что это светская молодая женщина, знающая наипервейшее правило, касающееся дамских духов, оно гласит: духи важнее платья. И второе: женщина должна так душиться, чтобы, уходя от неё, её возлюбленный унёс с собой, как воспоминание, лёгкий аромат её духов. И третье: иногда это может стать роковым для самого мужчины, если он этим запахом напомнит кому-то другому о своей возлюбленной. Тони прекрасно понимала, что, если, войдя сюда, мы почувствуем запах её духов, у нас зародятся подозрения. Поэтому она и пошла купаться, чтобы избавиться от запаха духов.
— И ты до всего этого дошёл логически? — спросил я с нескрываемым восхищением.
— Встречал я на своём веку таких, как эта Тони, — улыбнулся он. — Хитрые бестии, обведут вокруг пальца кого угодно. Ей бы и на этот раз все сошло с рук, если бы не случайность. Она просто не учла, что мы можем вернуться на машине.
— Ну это как раз и не говорит о большом уме, — заметил я.
— Мы же сами сказали, что, вероятно, вернёмся последним поездом, и, мне кажется, она никак не предполагала, что мы нагрянем словно снег на голову, раз уж пропустили свой поезд. А скорее всего, она сознательно шла на риск, считая, что игра стоит свеч, — предположил Финбоу.
— Ну ладно, — уступил я, — но почему же тогда они не вышли отсюда, пока мы были заняты разговором в гостиной? Ведь они знали, что рано или поздно мы должны пойти спать… и тогда уж никуда не денешься — попались голубчики.
— Пусть тебе подскажет ответ твоё собственное воображение, — усмехнулся он. — Разве ты никогда не бывал влюблён? Наша парочка прекрасно знала, с кем имеет дело: с двумя добродушными старыми дураками, которым доставляет удовольствие видеть, как резвится молодёжь.
— Неужели Эвис не заметила отсутствия Тони? Она явно не знала об этом, иначе она сама бы не вышла из комнаты, — сказал я.
— По всей видимости, Эвис вышла первая, — ответил Финбоу. — Тони, вероятно, ждала, когда Эвис заснёт, а та все не засыпала. Филипп, наверное, ждал её в это время в нашей комнате. Стоило только Эвис подняться с постели и выскользнуть за дверь, как Тони тут же воспользовалась случаем и убежала, так я себе все это представляю.
— Но она должна была учесть, что Эвис вернётся и обнаружит её исчезновение, — возразил я.
— А что ей до этого? — откликнулся Финбоу. — В таком случае она могла бы пригрозить Эвис, что отплатит ей той же монетой, если та вздумает проговориться.
— Ты полагаешь, что Тони способна пойти на шантаж? — Я был немного шокирован.
— Не сомневаюсь ни на минуту, — решительно ответил мой друг, — И сделает это с превеликим удовольствием. Ведь она ненавидит Эвис и мечтает, чтобы та валялась у неё в ногах.
Я не сказал ни слова и молча приглаживал щёткой волосы. Затем спросил:
— Ты что, в самом деле думаешь, что она ненавидит Эвис?
— Она её терпеть не может, — уточнил Финбоу, — но и Эвис то же самое испытывает к Тони. Две настолько разные девушки — лёд и пламень, — к тому же обе привлекательные, не могут не испытывать неприязни друг к другу. Если ты готов, Иен, пойдём завтракать. Я хочу поставить все точки над i сегодня же, а времени в обрез. Нужно ещё поговорить с Эвис и Кристофером; пока у меня не будет полной ясности насчёт их отношений, я не смогу ни к чему прийти.
Причесавшись, я стал оправлять на себе пиджак. А Финбоу, нетерпеливо посматривая, как я прихорашиваюсь, продолжал развивать свою мысль:
— Безусловно, выяснить все, что меня интересует, не имея возможности задавать вопросы в лоб, довольно трудно. С другой стороны, если бы я мог спросить о том, что меня интересует, это ещё больше усложнило бы мою задачу. Эти молодые люди — крепкий орешек, не очень-то они открывают тебе душу, если ты им честно задаёшь эдакий заковыристый вопросик. Да ты сам знаешь — так называемые невинные вопросы, к которым, как принято считать, прибегают детективы, чтобы среди вороха улик докопаться до истинных мотивов преступления. Детективу-профессионалу пришлось бы на моем месте гораздо хуже.
— Может быть, ты предпочитаешь, чтобы я исчез с горизонта и не мешал тебе поговорить с ними? Тебе одному было бы, наверное, проще, — предложил я.
— Ерунда, — ответил Финбоу. — Если ты будешь маячить где-то поблизости, они не сразу сообразят, что за моей болтовнёй кроется нечто большее, чем простое любопытство. Ты послужишь ширмой для меня.
В гостиной по пути в столовую мы увидели Уильяма.
— Доброе утро, — приветствовал он нас, затем подозрительно спросил: — Как ваши глаза, Иен?
— Окулист Финбоу считает, что нет оснований для беспокойства, — сказал я и мысленно отметил, что, став однажды на скользкий путь лжи и обмана, делаю успехи.
— Чудесно, — заметил Уильям, как мне показалось, с иронией. — Что это за дурацкую игру затеяли вы сегодня посреди ночи?
— Прятки, — любезно разъяснил Финбоу. — Очень увлекательная игра, Уильям, рекомендую попробовать — гарантия от преждевременной старости.
Тони лежала на диванчике. Я заметил, как сверкнули её глаза при последних словах Финбоу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82