Но это произойдет не сегодня и не завтра. Через несколько дней вспыхнут черные факелы, запылает костер. А пока сеет дождь, настойчивый и тихий, словно предзнаменование или предостережение. Льется ласковый, милосердный дождь, освежающий язвы на обожженном теле. Звенящий дождь равно орошает одежду крестьян, кормящих аббата, и епитрахиль папы Павла III. Изливается на Ватикан. Теплый, задыхающийся от страсти дождь, капли которого, подобно крохотным членам, проникают за наглухо застегнутый ворот священника. Брызжет оплодотворяющий латинский дождь.
Матео Колон смотрит на новый дождь. Из размытой земли выплывают на поверхность сокровища Античности. Идет археологический дождь. Под ногами возникает античное великолепие. Дождь смывает историческую почву, исторгающую мрамор, книги и монеты. Все, лежащее на поверхности, оказывается тривиальным и грубым. Под сорной травой истоптанных улиц, под площадями жалких деревушек вода обнажает древнее великолепие Империи, которое пора извлечь из небытия. Льется дождь, и из чрева земли возникают Истина и Красота. Льется дождь, и вместо увязших в грязи кондотьеров, воцаряется дух Сципиона и Фабия.
Изгнанный из своего рая, из открытой им сладчайшей земли, сосланный в свою каморку, вдали от родной «Америки», Матео Колон смотрит на дождь, который, если не случится чуда, станет для него последним.
Двадцать пятого марта 1558 года в сопровождении пяти верховых стражников, скакавших впереди, и пяти пеших, замыкавших шествие, в Падую прибыла комиссия под председательством кардинала Карафы и личного посланника кардинала Альвареса Толедского. Их высокопреосвященства расположились в здании Университета и объявили, что им потребуется три дня на изучение подробностей дела, по истечении которых начнется судебный процесс. Декан предложил провести его в анатомической аудитории, однако прибывшим зал показался слишком большим для столь немногочисленного собрания. В заседании участвовали трое судей: кардинал Карафа, пресвитер Алонсо де Навас, личный посланник кардинала Альвареса Толедского, и представитель падуанской Инквизиции. В роли обвинителя выступал сам декан, защита была предоставлена обвиняемому. Кроме того на суде предполагалось выслушать несколько свидетелей. Поэтому их святейшества сочли, что обычной аудитории для этих целей вполне достаточно.
III
Процесс начался 28 марта 1558 года. В соответствии с принятыми тогда формальностями суду предстояло выслушать сначала свидетелей обвинения, затем обвинителя и наконец самого обвиняемого. Предполагалось, что процесс не займет много времени. Свидетельские показания фигурировали на суде только в форме предварительно составленных нотариальных актов. Под угрозой обвинения в лжесвидетельстве, свидетелям не позволялось прерывать заседание суда или менять показания. Следуя этим правилам, университетский нотариус Дарио Ренни собрал необходимые свидетельства, которые ему предстояло огласить.
Показания свидетелей
Первое свидетельство. Заявление проститутки, сообщившей о том, что она была околдована анатомом
Стоя лицом к судьям, Дарио Ренни зачитал первое свидетельство.
Я, Дарио Ренни, приступаю к оглашению свидетельских показаний гетеры из таверны «Муло», именем Каландра, семнадцати лет, проживающей в вышеозначенном вертепе.
Вышеназванная гетера заявляет, что четырнадцатого числа июня месяца 1556 года в заведение над таверной явился человек с горящим взглядом и потребовал его обслужить. После того, как ему были показаны все женщины, он решил уединиться с одной из них по имени Лаверда. Свидетельница заявляет, что посетитель прошел с Лавердой в спальню, уплатив самую низкую цену, так как последняя была уже немолода и не совсем здорова. Затем он вышел оттуда один и поспешно удалился.
Свидетельница заявляет, что вскоре испытала сильное беспокойство, так как Лаверда не выходила из комнаты, из которой не доносилось ни звука. Тогда свидетельница вошла в спальню и увидела Лаверду, лежавшую рядом с постелью. Свидетельница заявляет, что сначала подумала, будто посетитель, оставшись неудовлетворенным, отомстил Лаверде за то, что та, будучи старой и беззубой, не справилась со своим делом. Но вскоре она заметила, что Лаверда дышит и на ее теле нет ран ни от кинжала, ни от палки.
Свидетельница заявляет, что когда Лаверда очнулась от обморока, то рассказала ей о происшедшем: клиент приказал ей лизать свой член, и, подчинившись, она поняла, что это дьявол, просивший подарить ему свою любовь и душу. Свидетельница заявляет, что, по словам Лаверды, та блуждала по рекам Харона и видела там развратных демонов, совавших свои огромные члены во все отверстия ее тела за то, что она вела дурную жизнь.
Свидетельница заявляет, что не поверила Лаверде, поскольку та была очень старой и страдала любовным исступлением.
Однако через неделю в заведение над таверной явился тот же посетитель и попросил его обслужить. На этот раз, после того как ему были показаны все женщины, он остановил свой выбор на свидетельнице, шлюхе хорошо сложенной и дорогой. Свидетельница заявляет, что клиент был стройным мужчиной с горящим взглядом, и так как он ей весьма понравился, она пошла с ним без малейшего протеста и с удовольствием.
Свидетельница заявляет, что посетитель, задрав у себя спереди одежду, попросил ее заняться его членом, поднятым и твердым. Свидетельница заявляет, что выполнила просьбу, как того требует ее профессия — с искусством и сноровкой, и что, предавшись этому занятию, пала жертвой колдовства и прокляла себя за то, что не поверила словам Лаверды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44