Проходя мимо центрального входа кладбища, я заметил, что калитка приоткрыта. Издержки конспирации: сторож был отпущен, а прокурорский чиновник ворота запер, а про калитку забыл. Отметил я это машинально, но, уже подойдя к особнячку отеля «Хохбауэр», в котором светилось единственное окно в клетушке ночного портье, повернул обратно, к кладбищу. Здесь, между корнями столетних дубов и буков, таились и корни давних событий, которые проросли в настоящее бикфордовым шнуром от заложенного полвека назад многотонного заряда взрывчатки. И по этому шнуру, брызжа искрами, уже бежал злой запальный огонь.Его нельзя ни затоптать, ни залить водой. Остановить его смертоносный бег можно только одним способом: перерезать шнур. Но для этого нужно знать, где он проложен и куда ведёт.Меня тянуло на кладбище, как археолога тянет к таинственным египетским пирамидам.Возле одного из магазинчиков напротив центрального входа я выбрал в цветнике торфяной горшок с ромашками и положил на бордюр монету в пять марок. Потом прибавил ещё одну. Бог его знает, сколько эти ромашки стоят, а обманывать хозяев магазина, даже невольно, не хотелось. С центральной аллеи кладбища, обставленной величественными мавзолеями и скульптурными группами со скорбящими ангелами, свернул на боковую аллею, прошёл в дальний угол, где не было ни мавзолеев, ни ангелов. И наконец нашёл то, что искал: небольшой камень из чёрного гранита.На нем было выбито: «AGNIA STEIN, 1920 — 1945».
Зелёная газонная трава вокруг была прикрыта тонким слоем мокрого снега, лишь рядом с этой могилой темнела земля. Словно бы какое-то тепло излучала пустота, оставшаяся после того, как из могилы извлекли дубовый гроб, в котором должны были находиться останки Альфонса Ребане.Для кого-то он был фашистом, штандартенфюрером СС, командиром 20-й Эстонской дивизии СС, кавалером Рыцарского креста с дубовыми листьями, высшей награды Третьего рейха. А для этой молодой женщины, о которой я не знал ничего, кроме того, что она была еврейкой и прожила на свете всего двадцать пять лет, он был любимым.Сколько же они были вместе?Если Мюйру не изменяет память, встретились они летом сорокового года. А через год в Таллин вошли немцы.Немного же им отпустила судьба.И даже после смерти им не суждено было лежать рядом.Шёл третий час ночи. Заметно похолодало. Выяснилась плывущая над кладбищем ущербная бледно-голубая луна. Стекающая с гор дымка сгустилась, превратилась в белый туман. Он струился между надгробьями, как таинственная река времени, которая течёт из прошлого в будущее, размывает старые кладбища и выносит в настоящее старые гробы.Они никогда не бывают пустыми. Даже если в них ничего нет, кроме кучки земли, камней и отбеленных дождями конских костей.Я прикопал торфяной горшочек с ромашками возле могильного камня Агнии Штейн, немного постоял и пошёл прочь. Через несколько шагов оглянулся. Это пятно тёмной земли среди снега и зеленой травы было как тень.Только один человек знал, чья эта тень.Этим человеком был Матти Мюйр. ГЛАВА ТРЕТЬЯ «Особая папка. Допуск лиц только по списку, утверждённому Министром МГБ СССР. ДЕЛО 12745/48 М.Мюйр, 1921 г.р., гр-н СССР, эстонец. Начато: 21 марта 1948 г. Срок хранения до: вечно. СПРАВКА. Фамилия, имя, отчество — Мюйр Матти. Год рождения — 1921. Место рождения — г.Таллин. Национальность — эстонец. Гражданство — гражданин СССР. Партийность — член ВКП (б) с декабря 1942 года. Социальное происхождение — из служащих. Образование — среднее. Участие в Великой Отечественной войне — с 1941 по 1945 гг. в ГУКР «Смерш». Воинское звание — капитан. Занимаемая должность до ареста — старший оперуполномоченный МГБ Эст. ССР. Дата ареста — 21 марта 1948 г. Доставлен во Внутреннюю Тюрьму МГБ СССР 21 марта 1948 г. в 21 час. 20 мин. ПРОТОКОЛ ДОПРОСА обвиняемого Мюйра М. 21 марта 1948 г. Допрос проведён заместителем начальника Следственной части по особо важным делам МГБ СССР полковником Лихаревым в присутствии секретаря заместителя начальника Секретариата МГБ СССР полковника Гровермана. ВОПРОС. Вам предъявляется постановление об избрании меры пресечения в виде содержания под стражей по пунктам «в» и «е» статьи 136 и пункту «б» статьи 193-17, а также по пункту «б» статьи 58-I УК РСФСР. Намерены ли вы дать на следствии правдивые показания о совершённых вами преступлениях? ОТВЕТ. Я не знаю, в чем меня обвиняют. ВОПРОС. Вы обвиняетесь в измене Родине, в шпионаже в пользу британской разведки, а также в националистической контрреволюционной деятельности. Вы можете смягчить свою вину чистосердечным признанием. Вам представляется возможность дать письменные показания. Намерены ли вы воспользоваться этой возможностью? ОТВЕТ. Да, я намерен дать письменные показания.
Министру МГБ СССР генерал-полковнику Абакумову В.С. от арестованного Мюйра Многоуважаемый Виктор Семёнович! Пишет Вам капитан госбезопасности Мюйр, которого Вы, может быть, помните, так как в феврале 1943 года после отражения контрнаступления немцев в районе деревни Дюдино Псковской области Вы лично обняли меня перед строем и наградили орденом Красной Звезды, сняв его со своей гимнастёрки, за то, что возглавляемый мною взвод заградотряда сумел подавить панику в рядах пехотного батальона и тем самым предотвратил прорыв нашей обороны. Тогда же по Вашему приказу я был направлен на краткосрочные офицерские курсы и после окончания их получил звание лейтенанта и вернулся на фронт в контрразведку «Смерш», которой Вы руководили. Многоуважаемый Виктор Семёнович, меня обвиняют в измене Родине, в шпионаже и в контрреволюционной деятельности, но настоящая причина моего ареста в другом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118