— Не отставай.— Господин Вайно, это неприлично, — возразил я.— К сожалению, дела.— До салюта осталось не больше двадцати минут, — напомнил я. — Вы не можете уйти. Это неуважение к памяти национального героя.— Давай подождём, — поддержала меня Рита.Он что-то резко, сквозь зубы, бросил ей по-эстонски, что-то вроде русского «дура», и попытался отодвинуть меня плечом. Возможно, у него бы это получилось, но рядом со мной уже были Артист и Муха.— Господин Вайно, куда же вы? — заорал Артист.Почётные гости с осуждением оглянулись. Инстинкт самосохранения боролся в Вайно с привычкой соблюдать приличия. Привычка одержала верх. Он успокаивающе покивал. Но едва гости отвернулись, рванулся со страшной силой. Меня и Муху он сдвинул в сторону, но тут Артист зашёл к нему за спину, приобнял за плечо, наклонился к уху и сказал, улыбаясь:— Стой на месте, сука.Вайно при этом дёрнулся, из чего я заключил, что Артист подкрепил свою просьбу, ткнув ему в спину пистолетным стволом. Крупная бритая голова Вайно потемнела от прихлынувшей крови, он беспомощно оглянулся, словно хотел позвать на помощь. Но Артист ещё раз всадил ему ствол в спину, и Вайно притих.— Что происходит? — с тревогой спросила Рита.— Все в порядке, — заверил её Артист.В сущности, удерживать Вайно не было никакого резона. То, что нам нужно было узнать, мы узнали. Я хотел приказать отпустить его, но речи неожиданно быстро кончились, руководивший церемонией генерал-лейтенант Кейт отдал по-эстонски команду, клацнули затворы «калашей», по ушам хлестнул залп почётного караула. Массивное тело Вайно судорожно напряглось и вдруг обмякло. Тяжёлым кулём он повалился на землю.— Отец! — вскрикнула Рита.Второй залп заглушил её слова. Томас оглянулся, понял, что происходит что-то неладное, и рванулся к нам.— Быстро врача! — приказал ему Артист.— Бегу! — ответил Томас и исчез.После третьего залпа внимание толпы приковалось к нам. Вайно лежал на спине, глаза казались белыми, лицо было искажено дикой гримасой. Мы подхватили его и понесли к выходу. Тяжеленный он был, как труп. И только когда мы дотащили его до ворот и положили на скамейку, я понял, почему он такой тяжёлый.Потому что он уже был трупом.Пульса не было. От лица медленно отливала кровь. Руки были судорожно сжаты. В правой руке я заметил чёрную пластмассовую коробочку, похожую на телевизионный пульт. Это и был пульт, но не телевизионный. Я разогнул пальцы Вайно и взял коробочку. Он сжимал её с такой силой, что кнопка подачи взрывного сигнала запала и не возвратилась в исходное положение. Импульс и сейчас шёл в эфир.Я показал пульт Артисту и Мухе. Они понимающе покивали.— Посторонитесь, — сказал какой-то старик. — Я врач.Он склонился над телом Вайно и сообщил:— Инсульт.Мы выбрались из окружившей скамейку толпы. Вместе с нами отошла и Рита. Она сжимала руки, кусала костяшки пальцев. Её била крупная дрожь.— Что с тобой? — спросил Муха. Но тут же понял, что вопрос нелепый, потрепал её по плечу. — Ну-ну. Расслабься.— Это я виновата, — проговорила она. — Я. Я слишком часто желала ему смерти!— Да ладно тебе, — сказал Артист. — Если бы ты желала ему смерти, сейчас бы ты радовалась, а не тряслась. Поехали домой. Тебе нужно согреться.И только тут мы заметили, что красной «мазератти» нет.— Господин Ребане поехал за врачом на подстанцию «скорой помощи», — объяснил нам водитель «линкольна».Муха открыл перед Ритой заднюю дверь «линкольна» и вдруг замер.— А это что такое? — спросил он, поднимая с сиденья спортивную сумку с надписью «Puma».— Господин Ребане попросил отдать её вам, — ответил водитель. — Он сказал, что она вам все время нужна. Вдруг понадобится, пока его не будет.— Фитиль, твою мать! — с отчаянием завопил Муха.— Быстро садимся, — приказал я. — Где у вас «скорая»?— Ближе всего вторая подстанция. Туда он, наверное, и поехал.— Гони туда.— Что… случилось? — спросила Рита.— Ничего, — ответил Артист. — Ничего не случилось. Да гони же, гони! — заорал он на водилу.— Минутку, — прервал его Муха. Он извлёк из бумажника купюру в сто баксов и сунул её в нагрудный карман водителя. — Поехали.«Линкольн» рванул так, что нас бросило на спинки сидений.— Кажется, попали, — пробормотал Артист.Так оно и было. Как только Томас перекинул из «мазератти» в «линкольн» сумку «Puma» с широкополосным подавителем радиосигналов, фугас в багажнике «мазератти» оказался незащищённым. Оставалась надежда только на то, что Томас успел отъехать от кладбища больше чем на километр и импульс радиопульта, который судорожно сжимал в руке Вайно, не достиг радиовзрывателя изделия «ФЗУД-8-ВР».— Где твой мобильник? — спросил я Артиста.— А черт его знает. Кажется, в тачке.Я вытащил свой сотовый и набрал номер мобильного телефона Артиста. После третьего гудка в трубке раздался голос Томаса:— Это кто мне звонит? Или это не мне звонят?— Тебе, Фитиль, тебе! — заорал Муха.— Тихо! — приказал я. — Томас, ты слышишь меня?— Слышу, Серж. Хорошо слышу.— Ты где?Он назвал какую-то эстонскую улицу.— Я знаю, — кивнул водитель.— Жми туда. Томас, слушай меня внимательно. Не перебивай. Быстро останови тачку и открой багажник. Телефон не клади.— Открыл, — через полминуты сообщил Томас.— Коробку, завёрнутую в синий халат, видишь?— Вижу.— Разверни халат.— Развернул. Тут какая-то зелёная железяка.— Сними крышку. Она за защёлках. Отщелкни.— Отщелкнул.— Что видишь?— Часы. Электронные. С цифрами.— Какие цифры?— Ноль, потом двоеточие, потом семнадцать.— Двоеточие мигает? — спросил я в надежде на чудо.— Мигает! — радостно известил Томас. — Уже шестнадцать.Не случилось чуда. Отсчёт шёл. До взрыва оставалось шестнадцать минут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118