Когда образовалась горячая зола, Дунаев обвернул фазанов в свежие листья и всунул в золу, наблюдая, чтобы жаркое пропеклось со всех сторон.
Сзади вдруг послышался лошадиный топот.
Билль обернулся и схватился за ружье.
Всадник скакал во всю мочь по дороге… Он подскакал к костру и спрыгнул с лошади.
— Дэк! — воскликнули изумленно Чайкин и Дунаев.
— Вам, Дэк, что нужно? — сурово спросил Билль.
— Я нарочно приехал сюда, чтобы предостеречь вас…
— От кого?
— От моего товарища. Мне нечем было прострелить ему голову, а то бы я прострелил. Я вам верно говорю, Билль.
— За что?
— А за то, что он не чувствует благодарности, и за то, что вы нас не повесили благодаря главным образом Чайку, он вам же собирается напакостить.
— Каким образом?
— Он уехал в Сакраменто, чтобы организовать на вас нападение… Он звал и меня, но я… я еще помню, кому обязан жизнью.
Билль несколько мгновений молчал, словно что-то обдумывал, и потом протянул руку Дэку и сказал:
— Спасибо вам, Дэк. Вы поступили как порядочный человек… Теперь вижу, что Чайк был прав…
— В чем?
— Он утверждает, что вы бросите вашу позорную жизнь и станете порядочным человеком. Ведь вы это говорили, Чайк?
— Говорил! — весело сказал Чайкин.
— Благодарю за хорошее мнение обо мне, Чайк. Быть может, вы и правы…
— Присаживайтесь-ка, Дэк, и не хотите ли закусить? — предложил Билль.
— Не откажусь. Я еще не успел позавтракать сегодня. Насилу достал лошадь в ранче у Косого Джима. Оставил залог…
— И стаканчик рома выпить не откажетесь, Дэк? — предложил Дунаев.
— В этом не может быть сомнения…
Скоро Дэк с аппетитом принялся уписывать за обе щеки принесенные Чайкиным мясо и ветчину, выпив предварительно стаканчик рома.
Билль что-то раздумывал и наконец проговорил:
— Недаром я хотел повесить вашего товарища, Дэк. Большой он мошенник!
— Оказывается, что большой, Билль. Я ему уж это сказал, когда он мне сообщил свое намерение.
— Что ж он?
— Он сказал, что это не мое дело… И так как он сильнее меня, то я должен был согласиться, что не мое дело, но объявил, что мы больше с ним не знакомы…
— И хорошо сделали, Дэк! — сказал Билль.
И когда тот позавтракал и после завтрака выпил еще стаканчик рома, Билль его спросил:
— Какую ему лошадь дал Косой Джим?
— Черную кобылу.
— Хорошая лошадь! Давно бы и Джима следовало повесить. Он укрывает агентов и помогает им… Что вы на это скажете, Дэк?
— Мне неудобно, Билль, быть судьей в этом деле… Разве со временем… Тогда я, — быть может, не откажусь высказать свое мнение.
— Правильно сказано. А в каком часу выехал ваш товарищ?
— В шесть вечера, как только мы добрались до Джима…
— Значит, он уж обогнал нас.
— Весьма вероятно. Для этого он и поехал.
Билль пристально взглянул в упор на Дэка. Тот глаз не отвел под испытующим взглядом Старого Билля.
— А вы, Дэк, что думаете делать теперь?
— Ехать в Сан-Франциско.
— Верхом?
— Верхом.
— Извините, Дэк… Еще один вопрос.
— Предлагайте сколько угодно, Билль…
— Вы… в самом деле… возмущены вашим товарищем?.. Нет ли какой ловушки?
Дэк вспыхнул.
— Какая же может быть ловушка? Я торопился единственно для того, чтобы отплатить хоть отчасти за жизнь, которой я обязан Чайку. Для Чайка больше и приехал… Ваше дело верить мне или не верить… И у меня револьвера нет! — прибавил в виде веского аргумента Дэк, выворачивая свои карманы.
— Довольно. Я верю вам, Дэк! — произнес Билль.
Дэк опять покраснел, на этот раз от удовлетворенного чувства.
— И сколько агентов, вы думаете, соберет этот мерзавец?
— Полагаю, человек шесть, по два на каждого из вас, и чтобы досталось по шести сот долларов на каждого.
— Как так? Почему по шестисот?
— Около этого… разделите-ка, Билль, на шесть три тысячи долларов Дуна да пятьсот долларов Чайка, которые зашиты у него и спрятаны на груди.
— А вы почем знаете, Дэк? — изумленно спросил Чайкин.
— Я слышал, как вы об этом говорили на пароходе…
— Но я вас не видал на пароходе…
— Не мудрено: я тогда был с бородой… Так разделите, говорю, три тысячи пятьсот долларов на шесть, и выйдет около шестисот на брата… Ради этакого куша молодцы выедут…
— А что, Дэк, если против шести будет не трое, а четверо?
— Откуда у вас четвертый?
— А если я вас возьму в дилижанс и довезу до Фриски? И револьвер дам?
— Спасибо, Билль. Но я откажусь.
— Почему?
— Я не хочу стрелять в бывших товарищей. Если бы даже со вчерашнего дня я и переменил о них мнение, все-таки мне бы не хотелось поднимать на них руку. Это пахнет предательством…
— Пожалуй, вы правы, Дэк. Вы гораздо лучше, чем я думал.
— Предупредить я могу… это долг совести, но пристать к какой-либо стороне считаю неудобным. Я предпочту оставаться нейтральным в этом деле и не спеша продолжать путь до Фриски…
— В таком случае я возвращу ваш револьвер… Без револьвера неудобно?
— Как будто бы не совсем.
Минут через десять приехала почта, то есть небольшая тележка с несколькими десятками писем и посылок.
— Что так поздно, Джо? — обратился Билль к заспанному мальчику лет четырнадцати, который привез почту и начал ее укладывать в фургон.
— Дорога скверная, Старый Билль!
— А может быть, нам и спать хотелось, Джо?
— Хотелось, Старый Билль.
— И мы вздремнули. А, Джо?
— Вздремнули, Старый Билль!
— И лошади вздремнули?
— Очень может быть, Старый Билль!
— В следующий раз выспитесь хорошенько дома, Джо, перед тем как везти почту. Слышите?
— Слышу, Старый Билль.
— И хорошо слышите, Джо?
— Хорошо, Старый Билль. А вот посылочка лично вам, Старый Билль. Отец велел передать!
И мальчик подал Биллю корзинку с персиками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123