Ворошилов хмуро сидел за уроком, а Софья Ивановна, как нарочно, все улыбалась да шутила.— Отчего вы все моих пасынков мучите, Николай Николаевич?— Как мучу?..— Да так. Все уроки да уроки. Вы бы что-нибудь веселей умножения рассказали.— Петр Иванович мне не за сказки деньги платит! — проговорил Ворошилов и продолжал занятия.Софья Ивановна несколько времени помолчала и потом спросила:— Неужто, мосье Ворошилов, у вас все математика на уме?— Нет, не все!..— А я думала, что только математика! — проговорила молодая женщина и рассмеялась.“Кокетничает! — подумал Ворошилов… И если муж ревнив…”— Впрочем, я уйду… я вам мешаю! — снова начала Софья Ивановна.— Да. Время на разговоры уходит…— Ну, я буду сидеть смирно… Дети! И вы сидите смирно и слушайте ученого человека.Когда кончился урок и Ворошилов было хотел уходить, Софья Ивановна остановила его и сказала:— Куда ж вы, уж бежать?И так ласково взглянула на него.— Пора домой! — отвечал молодой человек и снова подумал: “А ведь хороша эта кокетка!”Ворошилов шел домой недовольный. Во-первых, у Петра Ивановича он не спросил денег — как-то не пришлось, — а во-вторых, вместо математических выкладок, которые предстояло ему сделать дома (он был студент математического факультета), в голову его лезла “все несообразность”, как он в сердцах назвал образ красивой женщины, закрадывавшийся, помимо его воли, в голову.— Экий я глупый! Ну что изо всего этого выйдет? — поставил он себе ясный вопрос, придя домой.И в тот же вечер отвечал на него, рассмеявшись:— Всего верней, что добрейший Петр Иваныч откажет мне от урока, и тогда опять зубы на полку… Надо держать ухо востро!..В тот же самый вечер Петр Иваныч, сидя за вечерним чаем, очевидно, был не в духе и косо глядел на жену. Сперва он, было, ничего не хотел ей говорить, но наконец не выдержал и сказал:— Соня!.. Неужели тебе не надоело сидеть в классной?..— А это тебе мешает, Pierre?— Это мне, Соня, не нравится!..— А отчего? позвольте вас спросить, — улыбнулась Софья Ивановна.— Оттого… — сконфузился Петр Иванович, — оттого… Ну, я этого не хочу!..— Опять сиена ревности? — подсмеялась жена.— И ты не будешь сидеть, или я откажу Ворошилову! — вспылил Петр Иваныч и, отодвинув стакан, быстро встал со стула и поплелся в кабинет, где долго просидел, задумавшись. III На другой день Ворошилов сидел на уроке суровей обыкновенного и, когда явилась Софья Ивановна, он ей поклонился и затем ни разу на нее не взглянул. Когда она спросила его: “отчего он такой сердитый?”, он довольно сухо ответил, что не совсем здоров, и продолжал объяснять ученикам положение городов на карте. А Софья Ивановна, как нарочно, облокотилась на руки и упорно глядела на Ворошилова.“Экая беспокойная! — подумал молодой человек. — Тебе хорошо шутить, а мне ведь от уроков откажут!”“И не взглянет медведь!” — думала молодая женщина и продолжала кокетничать, довольная, что убьет часа два времени.Отворилась дверь, и вошел Петр Иваныч. Он был краснее обыкновенного и несколько смутился, подавая руку Ворошилову. Буковнин сердито взглянул на жену и спросил Ворошилова:— Что, Николай Николаевич, успевают молодцы?— Успевают!— Скоро и в гимназию можно… Соня! — обратился Петр Иваныч к жене. — Ты бы пошла распорядилась, тебя повар ждет в столовой…Молодая женщина улыбнулась и вышла из комнаты. Петр Иваныч, понуря голову, поплелся за ней, потрепав по щекам обоих сыновей.“Решительно потеряю урок. Петр Иваныч ревнует. Причем же я-то тут?..” — подумал Ворошилов.А в столовой в это время шла супружеская сцена:— Софья Ивановна! Вы хотите, чтоб я отказал Ворошилову?— Опять? — упрекнула жена.— Да, опять! Это стыдно!— Что стыдно?— Да сидеть с ним…— Ха-ха-ха… Вот Отелло!..— К чему же вы меня раздражаете?..— А к чему вы мне мешаете учиться?— Не говорите вздору… Он вам нравится.— А хоть бы и нравился?..— Софья Ивановна! — крикнул муж.— Петр Иваныч! — ответила жена.— Если завтра я вас увижу в классной…— Что тогда?— Ты увидишь! — крикнул рассердившийся муж и хлопнул дверью. IV “Ну, слава богу, нет ее сегодня!” — подумал Ворошилов, усаживаясь на следующий день с детьми за стол и приготовляя тетрадки для диктовки.— Ну, господа, готовы? — спросил он мальчиков.— Готовы!— Пишите: У бурмистра Власа… “У бурмистра Власа…” — из стихотворения Н.А.Некрасова “Забытая деревня” (1855).

“Верно, после бала спит и хорошо делает!” Написали?— Власа… — повторили дети.— Бабушка Ненила… “Сегодня попрошу у Петра Иваныча десять рублей! — мечтал Ворошилов. — Верно, даст, завтра первое число!..” Починить избушку… “Куплю сапоги… Этот старший туповат!..” Лесу попросила… Точка.Из спальни послышались рыдания.— Лесу попросила… Написали? — громко повторил Ворошилов. “Верно, семейная драма! — подумал он. — Петр Иваныч с Софьей Ивановной вовсе не пара!”Из-за двери доносился резкий голос Буковнина. Слышались отрывочные фразы:— Я от жены требую… Я вас взял в одной юбке… Я не позволю шутить!— Отвечал, нет лесу… — диктовал Ворошилов.— Ведь это бог знает что! — раздавался голос в спальне. — Постыдитесь!..Рыдания становились сильней.— “Шибкая сцена ревности…” И не жди, не будет, — громко произнес Ворошилов, желая показать, что он ничего не слышит.— Скандал в доме! Вешаться на шею!.. Дети! — бушевал голос Буковнина.Нет ответа. Слезы.— “Минуй меня сия чаша!..” Вот приедет барин, — продолжал Ворошилов еще громче. — Написали?..Но дети остановились, и младший заметил:— Это папа мамашу бранит?— Пишите же: вот приедет барин…Но мальчик не слушал и продолжал:
1 2 3 4