И напрасно Никандр Миронович, желая скрыть от посторонних волнение и печаль, старался принять свой обычный суровый вид или пробовал улыбаться. Улыбка, кривившая его губы, выходила неестественная, жалкая, и никакого “вида”, кроме страдальчески беспомощного, у бедного Никандра Мироновича не было.Появление этой красивой, как куколка одетой, молодой женщины произвело некоторую сенсацию среди офицеров и многочисленной публики провожавших. Мужчины любовались ею, а “флотские” дамы, кронштадтские “патрицианки”, оглядывали и госпожу Пташкину и ее элегантный костюм завистливыми, удивленными глазами, словно бы изумлялись, что жена “какого-нибудь штурмана” может быть так хороша и изящна.Проходивший мимо с озабоченным лицом старший офицер, увидав красивую брюнетку, невольно уменьшил шаг, неизвестно зачем покрутил свой длинный ус и пошел далее, взглянув на Никандра Мироновича завистливо и сердито, точно хотел сказать: “И зачем это у тебя, у штурмана, такая красавица жена!”В небольшой кучке молодежи между тем шел оживленный обмен впечатлений. Восхищались и глазами, и руками, и “вообще”, и детально.— И где это штурман мог подцепить такую красавицу, скажите на милость?Оказалось, что никто этого не знал и никто раньше не видал ее в Кронштадте.— Но она-то хороша!.. Выйти замуж за такое мурло, как Никандр Миронович! — с сердцем заметил легкомысленный мичман.— Настоящий карла Черномор перед Людмилой!— Не бойсь, уйдем — явится и Руслан!.. …карла Черномор перед Людмилой!.. уйдем — явится и Руслан!.. — Имеются в виду персонажи поэмы А.С.Пушкина “Руслан и Людмила” (1820).

— Тише… Еще, пожалуй, услышит!..— И поделом! Не женись на такой хорошенькой!Заметил ли Никандр Миронович все эти любопытные, нечистые взгляды, бросаемые на жену, или до него долетело какое-нибудь из пошлых восклицаний, но только лицо его вдруг как-то болезненно перекосилось, и он прошептал:— Пойдем ко мне в каюту, Юленька. Здесь столько народу…— Как хочешь, мой друг… Только не душно ли там?Голос Юленьки звучал мягко и нежно, словно гладил.— Ты боишься духоты? Так останемся! — с грустной покорностью промолвил Никандр Миронович.— Нет, нет, пойдем…Они ушли вниз и не вышли к прощальному завтраку в кают-компании.— Ишь Отелло какой! Даже полюбоваться не дает! — смеялись мичмана.Уже гудели пары, выхаживали якорь, и провожавшие родные и друзья стали по сходне переходить на пароход, стоявший борт о борт с корветом, когда на палубе показался Никандр Миронович с женой.Она имела расстроенный, печальный вид, утирала обильно льющиеся слезы и повторяла: “Смотри же, пиши чаще, береги себя!” Никандр Миронович ничего не говорил. Бледный как полотно, видимо осиливая душевную муку, он был безнадежно спокоен, как человек, мужественно идущий на казнь, к которой успел приготовиться. Он довел жену до сходни, крепко сжал ее руку, хотел что-то сказать, но судорога сжала горло, и он только махнул головой и торопливо взошел на мостик, на свое место.Пароход с провожатыми отошел, и “Грозный” тихо тронулся вперед, плавно рассекая воду…— Счастливого пути!.. Прощайте!.. Прощай!..С парохода кричали, кланялись, махали фуражками, зонтиками, платками. С корвета отвечали тем же.Никандр Миронович молча смотрел бессмысленным взглядом на корму парохода, где стояла его жена и махала голубым зонтиком. Корвет забрал ходу, и бесконечно дорогого лица не было видно. Только светло-яркое пятно женской фигуры пестрело на корме парохода, но и оно через несколько минут ушло от жадных глаз, слившись в темной кайме человеческих голов. И самый пароход, уносивший от Никандра Мироновича единственно любимое им существо, становился все меньше и меньше.Круто повернувшись от парохода, Никандр Миронович незаметно смахнул рукой катившиеся по щекам предательские слезы, глубоко и тяжко вздохнул и с большим морским биноклем в руке стал внимательно наблюдать за благополучным проходом корвета по фарватеру кронштадтского рейда, снова приняв свой обычный суровый вид “мрачного штурмана”, каким все привыкли его видеть. VII Никандр Миронович Пташкин принадлежал к типу “ожесточенного”, “непримиримого” штурмана.Человек умный, таивший в глубине души немало честолюбия, натура вообще недюжинная, энергичная и богато одаренная, он сознавал и чувствовал в себе, быть может, болезненно преувеличивая и мнительно питая это чувство, служебную безвыходность и приниженность.Его возмущало это неравенство, развившееся на почве сословных привилегий и предрассудков Исключительное положение штурманов во флоте явилось главным образом вследствие сословного различия.Дело в том, что прежде флотскими офицерами могли быть лишь потомственные дворяне. Представители других сословий не имели доступа в морскую (флотскую) службу. Штурмана же (как и механики, и морские артиллеристы) не принадлежали к привилегированному классу и были из разночинцев — из так называемых “обер-офицерских” детей, из личных дворян, из бывших кондукторов и т.п. В настоящее время штурмана упразднены. (Прим. автора.)

, создавших в старинное время во флоте деление на касты. Для привилегированных патрициев, флотских офицеров, — все отличия и почести, так сказать сливки службы, а для плебея штурмана В настоящее время штурмана упразднены. — По положению о Морском ведомстве, утвержденному 3 июня 1885 года.

— вечное подчиненное положение, труженическая ответственная работа и — ничего впереди!..
А между тем служба штурмана была весьма важная и требовала основательных знаний.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20