Но ночью, при громадном волнении, спустить шлюпки и посадить на них людей было бы безумием. Приходилось ждать рассвета.И в голове каждого моряка, несмотря на спокойные, по-видимому, голоса капитана и старшего офицера, отдававших приказания, проносилась ужасная мысль:«Не исчезнет ли „Жемчуг“ в волнах до рассвета?»Наконец забрезжило, и из сотни человеческих грудей вырвался крик радости. Громкое «ура» разнеслось по океану, споря с ревом ветра и гулом бурунов.Высокий, казалось, отвесный, берег неясными контурами выделялся близко, совсем близко. Между ним и грядой, на которой бился «Жемчуг», было не более пятидесяти сажен.Но радость быстро сменилась отчаянием. Ветер не стихал; волны с грозным ревом разбивались о берег. Буруны пенились вокруг «Жемчуга». Все поняли, что спасение на шлюпках невозможно.И близкий берег казался недостижимым, а смерть — неминуемою.Выстрелы о помощи раздавались по-прежнему, но не вселяли надежды, хотя и привлекли на берег кучку арабов, которых можно было рассмотреть в бинокли.Но что они могли сделать? Как помочь? IV Рассвело.Утро было серое и печальное. Низкие темные тучи заволакивали небо. Ветер не стихал. Волны по-прежнему были громадны.«Жемчуг» по временам трещал от ударов, но еще держался на воде.Бледный, казавшийся стариком капитан, не сомневавшийся почти, что жена и трое его детей, оставшихся в Кронштадте, сегодня сделаются сиротами, все-таки не показывал ни перед кем своего отчаяния и распоряжался, словно бы надеялся на спасение.И он обошел палубу и говорил, ободряя матросов:— Скоро ветер стихнет, и мы на шлюпках доберемся до берега. Не робей, молодцы ребята!И «молодцы ребята» как будто верили — так им хотелось верить! — и отвечали:— Рады стараться, вашескобродие!Вернувшись на мостик, капитан сказал старшему офицеру:— Если бы конец подать на берег и на этом конце укрепить канат!.. Это единственная возможность спасти людей. Но как подать? Шлюпку немедленно зальет. Ветер не стихает. Барометр падает.— Разве вплавь, Иван Семеныч?— Вплавь? Но кто решится? Это верная гибель. Если чудом и доплывет, то разобьется о камни… Весь берег ими усеян… Но, во всяком случае, надо попробовать… Арабы могут перехватить конец, и тогда мы спасены. Прикажите поставить людей во фронт. Я вызову охотников.Когда люди выстроились, капитан подошел к фронту и, объяснив, в чем дело, крикнул:— Есть ли охотники выручить всех нас, ребята? Если есть, выходи.Никто не шелохнулся. Всякий с ужасом взглядывал на пенистые волны, гребешки которых вкатывались на палубу.Только маленький чернявый Матросик вышел из фронта, решительно подошел к капитану и, застенчиво краснея, проговорил:— Я желаю, вашескобродие!— Ты, Матросик? — удивленно воскликнул капитан, невольно оглядывая маленькую, тщедушную на вид фигурку Матросика.— Точно так, вашескобродие.— Куда тебе!.. Ты сейчас же утонешь!— Не извольте беспокоиться, вашескобродие… Я к воде способен. Плаваю, вашескобродие!— И хорошо?— Порядочно, вашескобродие! — скромно ответил Матросик, бывший превосходным пловцом.— Но ты знаешь, чем рискуешь?— Точно так, вашескобродие!— И все-таки желаешь?— Буду стараться, вашескобродие! Как для людей не постараться! — просто прибавил он.— Ты будешь нашим спасителем, если подашь конец… От имени всех спасибо тебе, Матросик! — проговорил взволнованно капитан.Матросик разделся догола, одел пробковый пояс и обвязался концом.Когда все было готово, он низко поклонился всем и дрогнувшим голосом произнес:— Прощайте, братцы!— Прощай, Матросик!Все смотрели на него как на обреченного.Он бросился в волны. V Все бинокли и подзорные трубы были устремлены на бесстрашного пловца. Голова его в виде черной точки то показывалась на гребнях, то исчезала между волнами.— Молодец! Хорошо плывет! — говорил про себя капитан, не отрывая глаз от бинокля.Действительно, Матросик плыл хорошо, подгоняемый попутной волной… Уже близко. Несколько размахов — и он у берега. Арабы ему что-то кричат, указывая вправо от взятого им направления. Но он ничего не понимает, довольный и радостный, что сейчас доплывет, укрепит к берегу конец и люди будут спасены.Но вдруг набежавшая волна с силой бросает Матросика, и он всей грудью ударяется о прибрежный острый камень.Ужасная боль и слабость мгновенно охватывают его. К нему подбегают арабы, и он им указывает на конец уже потускневшими глазами.Смерть Матросика была почти моментальная. VI Арабы вытащили труп Матросика на песок и стали вытягивать конец.Через полчаса за одну из скал, правее, был прикреплен канат, и по этому канату стали переправляться с «Жемчуга» люди. К полудню ветер заметно стих, так что возможно было продолжать переправу при помощи каната на шлюпках.Когда все переправились на пустынный берег, капитан, указывая на труп маленького чернявого Матросика, сказал:— Вот кто пожертвовал собою, чтобы спасти нас, братцы!И, обнажив голову, приложился к покойнику.Все крестились и отдавали последнее целование Матросику.А в это время «Жемчуг» исчезал под волнами.

1 2 3