Много читал, ну и…— И что?— Случалось, покучивал…— В веселой компании, конечно?— Хуже: один… в минуты хандры, знаете ли, русской хандры, нападающей на человека, желающего поймать луну и сомневающегося в такой возможности…— Говорят, вы и повесть написали?— И в этом грешен, Маргарита Васильевна. Написал, и даже целых три. Решился послать только одну… Кроме того, два мемуара по химии напечатал во французском журнале.— Вот вы какой усердный стали… А как называется ваша повесть?— «Тоска»…— «Тоска»?.. Какое странное название… Тоска по ком-нибудь?— Об этаких пустяках не стоит писать! — усмехнулся Невзгодин. — Я люблю, ты любишь, он любит… Вариации на тему об Адаме и Еве… Скучно!Маргарите Васильевне почему-то неприятен был этот шутливый тон.«Как он скоро излечился от своей любви. А как тогда говорил!» — пронеслось у нее в голове.— Так, значит, в вашей повести тоска по чем-нибудь?— Да… Вот скоро прочтете… Обещали в январе напечатать.— А раньше… У вас нет разве копии с оригинала?— Есть. Я несколько раз переписывал рукопись.— Так прочитайте, пожалуйста. Мне очень интересно будет прослушать.— Извольте… Только, надеюсь, вы не устроите литературного вечера?— Я буду единственной слушательницей. Ну, а еще что было за эти два года?— Я женился.— Вы? — удивленно спросила Маргарита Васильевна и, казалось, не была довольна этим известием.— Родить детей ума кому недоставало? — засмеялся Невзгодин. — Впрочем, у меня нет их.— Когда же вы женились?— Год тому назад…— И жена с вами приехала?— Нет, осталась за границей. Мы через шесть месяцев после свадьбы разошлись с ней!— И вы так спокойно об этом говорите?— Недостаточно радуюсь, вы думаете, Маргарита Васильевна, что впредь не так-то легко могу повторить эту глупость?..— Зачем же вы тогда женились?— Зачем люди, и в особенности русские, иногда совершают необъяснимые никакой логикой поступки?.. Мне думается, что я женился по той же причине, по которой покучивал… Хотел переменить положение… посмотреть, что из этого выйдет… Ну, и не вышло ничего, кроме отчаянной и еще большей скуки жить с человеком, с которым у вас так же мало общего, как с китайцем…— Вы разве раньше этого не видели? Или настолько влюбились, что были ослеплены? Она, верно, француженка? — допрашивала Маргарита Васильевна с жадным любопытством человека, положение которого отчасти напоминает положение другого.— Чистейшая русская и даже москвичка. По правде говоря, я даже не был настолько влюблен, чтобы быть в ошалелом состоянии. И не скрывал этого. Да и она, кажется, была в таком же точно положении и вышла за меня больше для удобства иметь мужа и не жить одной в меблированных комнатах… Ну, и притом вдова, тридцать лет… Учится медицине, оканчивает курс и скоро приедет сюда. Очень дельная и по-своему неглупая женщина… Наверное, сделает карьеру и будет иметь хорошую практику.— И хороша?— Очень… Знаете ли, тип римской матроны, строгой и несколько величественной, гордой своими добродетелями, с предрассудками, прямолинейностью и некоторой скаредностью дамы купеческой закваски и горячим темпераментом долго вдовевшей здоровой особы. Неспокойная богема по натуре, как я, и такая непреклонная, строгая поклонница умеренности, аккуратности и накопления богатств по сантимам. Что получилось в результате от такого соединения? Месяц-другой скотоподобного счастья, и затем взаимная неприязнь друг к другу… ряд раздраженных колкостей и насмешек — с одной стороны, и строгих, принципиальных и методичных нотаций — с другой, с прибавкой подчас обвинений ревнивого характера, если я не был в нашей квартирке в одиннадцать часов вечера… А я, признаться, редко приходил к сроку… Ну, и в один прекрасный день за утренним кофе мы откровенно сознались, что оба сделали глупость и только мешаем друг другу готовиться к экзаменам, и порешили разойтись в ближайшее воскресенье, когда жена могла не идти в клинику. Разошлись мы по-хорошему, без сцен и без упреков, — словом, без всяких драматических осложнений… Напротив. Она простерла свою внимательность до того, что сама уложила мое белье и платье, предоставив моему попечению одни только книги и взяв с меня слово принять вину на себя, если она захочет повторить глупость, то есть выйти опять замуж, «но, конечно, за более основательного человека», — любезным тоном прибавила она. С тех пор мы и не видались. Ну, вот я и кончил свою одиссею, стараясь не особенно злоупотреблять вашим вниманием. Позволите закурить?— Пожалуйста…— Ну, а теперь мой черед, Маргарита Васильевна, допросить вас. Позволите?— Позволю.— Вам как живется? Я слышал, недурно?..— И не особенно хорошо! — произнесла молодая женщина.Невзгодин взглянул на Маргариту Васильевну и заметил что-то сурово-страдальческое в ее лице.«Видно, раскусила своего благоверного», — подумал он и, осведомившись из любезности об его здоровье, продолжал:— Только сытым коровам нынче хорошо живется, Маргарита Васильевна, а людям, да еще таким требовательным, как вы, трудно угодить… Ищете по-прежнему оригинальных людей? Много работаете? — деликатно перешел он на другую тему.— Бросила искать. Их так мало среди моих знакомых. Кое-что перевожу… Читаю.— Бываете в обществе?— Бываю, но редко… Мало интересного… Дома спокойнее, хоть и в одиночестве.— А Николай Сергеич?— Он редко по вечерам дома. Заседания, комиссии… Я более одна.— Значит, набили вам оскомину московские фиксы, Маргарита Васильевна?— И как еще.— Видно, они такие же, что и прежде! Чай с печеньем, невозможная толпа приглашенных в маленьких комнатах, какой-нибудь приезжий «гость» в качестве гвоздя, изредка певец или певица для разнообразия, сплетни и самые оптимистические административные слухи и, наконец, объединяющий ужин и за ним обязательно речи, и иногда длинные, черт возьми, речи, и всегда с гражданским подходом… Сперва тост за «гостя», который… и так далее, потом за «честного представителя науки», который… и так далее, за «мастера слова», за «жреца искусства» — одним словом, кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79