— Сама-то? Очень даже умная баба. Линию свою ведет правильно. Говорят, в Питере салон держит. И барышни умные — верно уж знаете! — одна изучает Спенсера, а другая химию… Только все в девках! — рассмеялся Прокофьев. — Приданого нет, а Присухин не клюет…
— А Горлицын?
— Известный молодой ученый… тоже не клюет… до той, до белобрысой добирается. У нее, кажется, припасено добра для супружества… только папенька с маменькой предпочитают вместо химика… какую-нибудь птицу почище… Но держу пари, химик пролезет: даром что глуп, зато апломба у него много, а впрочем, кажется, и предмет свой знает.
— А эта… красавица, старшая дочь?
— Эта-то?.. Ну, эта будет повыше сортом. По крайней мере не пыжится, а просто себе живет, как бог на душу положит. Ей бы принцессой какой-нибудь — настоящее дело. Потешается над всеми, а больше всего над котом этим — Присухиным, а он глаза только жмурит. Берегитесь, а то и вас зацепит… Вы, верно, охотник до амуров-то? Так-то-с! Однако я тут с вами болтаю, а мне к докладу пора, — прибавил он, взглядывая на часы и подымаясь. — До свидания. Заходите когда… на завод. Побеседуем. Может, и материалу для статейки наберетесь. Материалу довольно… народу много!
— Непременно, — проговорил несколько обиженный за «амуры» Николай.
— Да, вот еще что… Вы когда отсюда?..
— Послезавтра.
— Так скажите брату, чтобы к Лаврентьеву в четверг заходил.
— Вы разве Васю знаете?
— Видел раз. Хороший парень ваш брат!..
Прокофьев ушел, а Николай остался сидеть на скамье. «Удивительное сходство с тем!.. — подумал он, глядя вслед удалявшемуся Прокофьеву. — Непременно пойду к нему!..»

Когда Николай вернулся в комнаты, все барышни сидели в гостиной вокруг стола и слушали Горлицына. Николай остановился на пороге, оглядывая все общество. Присухина и Нины не было.
А тихий, несколько гнусавый голос молодого ученого отчетливо читал в это время:
— «Между поклонением идолам и поклонением фетишам не существует ни малейшего сколько-нибудь резкого скачка. В Африке видимым фетишем часто служит человекообразная фигура; иногда же эта фигура менее похожа на человека и всего более похожа на воронье пугало».
«И не только в Африке, а в Васильевке тоже!» — мелькнуло в голове Николая при виде барышень, с немым восторгом внимающих объяснениям и комментариям Горлицына.
Он вышел снова в сад. Не хотелось ему слушать чтение. Вечер был превосходный, к тому же он рассчитывал встретить Нину Сергеевну.
Николай обошел сад и не встретил никого. Уже он хотел было возвратиться, как из беседки, обвитой плющом, стоявшей в конце сада, раздались голоса… Он пошел на голоса.
Вдруг оттуда раздался звонкий, веселый, заразительный хохот — Николай обрадовался, узнав голос Нины, — и вслед за тем насмешливые слова:
— Полноте… полноте, Алексей Алексеевич. Это вовсе вам не к лицу.
— Вы, по обыкновению, смеетесь, Нина Сергеевна. Неужели вы не знаете, зачем я сюда приехал?!
— Я думаю… отдохнуть…
— Вы знаете… я…
Голос Присухина совсем понизился.
— Вы?.. Да разве вы можете любить?
И звонкий раскат смеха снова раздался по саду.
Николай повернул назад, но в это время из беседки вышла Нина, а вслед за ней и Присухин.
— Николай Иванович! — воскликнула Нина, — где это вы пропадали? Я вас искала! Пойдемте-ка гулять, — сказала она, подходя к молодому человеку. — А вы, Алексей Алексеевич, верно, заниматься пойдете? — насмешливо произнесла молодая женщина.
— Заниматься!.. — проговорил Присухин, удаляясь.
Николай обрадовался, что хоть в любви бывший его противник потерпел сильное поражение и имел вид ошпаренного кипятком кота.
— Где это вы были все время?
— С Прокофьевым беседовал.
— Он вас удостоил… Он вам понравился?
— Как вам сказать… Я совсем его не знаю.
— Но первое впечатление?
— Хорошее.
— Я верю в первое впечатление. Вы, например, произвели первое впечатление хорошее. И я думаю, что мы будем с вами друзьями… Как вы думаете?
Они весело болтали, как два школьника, и когда вернулись к чаю, то Николай был совсем очарован Ниной Сергеевной.
XII
Вместо трех дней, которые Николай рассчитывал провести у Смирновых, он прогостил в Васильевке целых шесть и не заметил, как пролетело время в приятном и комфортабельном безделье. Пора было собираться домой, а молодой человек медлил отъездом, тем более что все любезно упрашивали его остаться, как только он заикался об отъезде.
Недаром Николай обладал способностью привлекать к себе людей. Он произвел самое благоприятное впечатление на Смирновых. Его красивая, располагающая наружность, подкупающая искренность, простота и изящество манер, даже самоуверенный задор избалованной юности — все это невольно располагало в его пользу, так что через день-другой после знакомства все смотрели на Николая, как на короткого знакомого, и единогласно порешили, что Вязников очень умный и необыкновенно симпатичный молодой человек, которому предстоит блестящая будущность. Он понравился решительно всем: и матери, и дочерям, даже Присухину и молодому ученому Горлицыну. В нем не было отталкивающей нетерпимости. Всем с ним чувствовалось необыкновенно легко и свободно, и он со всеми держал себя с такой подкупающей простотой, что барышни сразу с ним стали на дружескую ногу и не считали нужным вести с ним беседы о Спенсере и химии и даже не обижались, когда он подсмеивался. Он делал это так симпатично, так мило, что нельзя было обидеться.
Надежда Петровна сразу решила, что молодой человек непременно будет известностью и составит украшение ее гостиной по четвергам. «Он мог бы жениться на Женни!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133