Не бойся, со мной он будет смирен. Я медведей не боюсь! Ну, да об этом нечего и говорить!.. Успокойся, пожалуйста, а то со страху ты не ведаешь, что говоришь!
Николай как-то особенно оживленно болтал и казался очень веселым. Он взял Леночку в театр и все посмеивался над ее страхами. И она старалась скрыть перед ним свою тревогу напускной веселостью, хотя ей было жутко. Она слушала болтовню Николая, а сама думала, как бы увидаться с Лаврентьевым и узнать, зачем он приехал. Пусть Николай рассердится, пусть даже очень рассердится, узнавши об этом, но она должна объясниться с Григорием Николаевичем, не теряя времени, а то, пожалуй, будет поздно. Она во всем виновата и должна поправить ошибку. В ее воображении чудились бог знает какие картины. Она знала, что Лаврентьев страдает, он оскорблен. Мало ли на что решится такой человек! И ей вдруг представилось, что этот близкий ей, дорогой, славный Николай лежит без дыхания, а около Лаврентьев с пистолетом. О господи! Она зажмурила глаза. Голова у нее закружилась.
— Что с тобой, Лена? Ты бледна совсем.
— Голова закружилась! — слабо улыбнулась она. — Жарко здесь.
— Пойдем в фойе.
— Нет, ничего. Теперь прошло. А ты на меня не сердишься, Коля?
— За что?..
— Да, помнишь, я глупость сказала, советовала не принимать Лаврентьева. Ведь и правда — глупость, сама вижу. Конечно, прими. Ты ведь в одиннадцать часов встаешь?..
— Завтра раньше встану…
— Раньше? А мы разве не поедем из театра поужинать? Мне очень есть хочется!
— В первый раз ты зовешь ужинать!.. Вот чудеса, Лена! Поедем, я рад!..
Он было предложил ей ехать, не дождавшись конца спектакля, но она упросила его остаться. Они поехали и долго сидели за ужином. Николай все торопился, говоря, что ему надо раньше встать, а она, как нарочно, сегодня была необыкновенно мила, возбуждена и просила посидеть еще минуточку…
— Ну, Лена, из-за тебя я опять поздно встану. Пожалуй, заставлю дожидаться дикого человека, если он удостоит своим посещением!..
— Подождет!.. — весело отвечала Леночка, крепко прижимаясь к Николаю.
Она поздно вернулась домой… О, какие мучительные часы тревоги провела она, а часы тянулись так долго! Леночка не смыкала во всю ночь глаз. Только под утро она немного забылась. Сон был тревожный; ей все снился убитый Николай, и она несколько раз в страхе вскакивала с постели.
В девятом часу уж она ехала к Непорожневу и все торопила извозчика: «Ради бога скорей, скорей!» Доктор с изумлением встретил бедную встревоженную Леночку.
— Что случилось, барышня?
— Ничего, ничего. Мне надо видеть Григория Николаевича. Он у вас?
«Таки не послушался! — промелькнуло у Жучка. — Верно, сочинил скандал!»
— Нет. Да вы передайте, что надо. Я ему скажу.
— Где он живет? — спрашивала Леночка.
Доктор сообщил ей адрес.
— До свидания… Извините!.. — проговорила Леночка, уходя.
— Да что случилось?.. Эка какая… уж вспорхнула и не слышит!.. Удивительно решительны они, когда любят!.. И Лаврентьев еще вздумал защищать ее от человека, за которого она жизнь отдаст! Она его поблагодарит! Экая ерунда! — промолвил Жучок, присаживаясь к своим лягушкам. — Ну, лезь… лезь, голубушка!
Леночка вышла на улицу. Извозчик, который привез ее, уже уехал с седоком… («Экая я дура! не догадалась оставить его!») На улице не было ни одного извозчика. Она побежала почти бегом и наконец только на мосту встретила сани.
— Домой еду, барышня! — сказал извозчик, когда она позвала его.
— Голубчик… довези… Недалеко.
— Куда?
— К Знаменью…
Он отрицательно махнул головой и стегнул лошадь… У Леночки выступили слезы…
Наконец уже за мостом она села в сани и велела ехать как можно скорей…
— Али за дохтуром? — полюбопытствовал извозчик, с участием взглядывая на бледное лицо Леночки.
— Да… да… человек умирает…
Извозчик понесся во весь дух.
— Стой… тут… у большого дома…
Она поднялась бегом наверх, в четвертый этаж, и постучалась в тридцать второй номер. Ответа нет.
«Спит, верно!» — радостно подумала Леночка и постучала сильней.
— Да вы напрасно, барышня! — проговорила проходившая по коридору горничная с самоваром. — Господин из тридцать второго номера с час тому назад как ушли!..
— Куда? — машинально спросила Леночка.
— А не знаю… Нам не сказывали! — иронически заметила горничная, останавливаясь на минуту и осматривая Леночку.
— Да здесь Лаврентьев живет?
— А бог его знает… Черномазый такой… лохматый!
У Леночки упало сердце…
«Он, верно, теперь у Николая… Но Коля спит!.. Лаврентьев, значит, дожидается, и она вызовет его!»
Эта мысль придала ей энергии. Надежда снова улыбнулась ей. Она взглянула на часы, — без четверти десять.
«Он наверное спит! К десяти часам она доедет…»
Сердце ее замирало от страха, когда она дернула звонок у дверей квартиры Вязникова. Степанида отворила дверь. Леночка взглянула пытливым взглядом в лицо кухарки: ничего, лицо спокойное, приветливое.
— Здравствуйте, барышня! Как поживаете? Давно не жаловали!.. Давно!..
— Николай Иванович дома?
— Нет. Сегодня раненько ушли.
— Давно?
— Да с полчаса будет.
— Здоров он?
— Слава богу… Что ему делается! Сегодня и встал-то рано, в восемь часов. Поджидали все одного знакомого, что вчера приходил… «Вы, говорит, Степанида, беспременно разбудите»… Он не любит так рано вставать, а тут сейчас же вскочил… Да что же вы, барышня… Вы взойдите… Отдохните… Запыхались, чай?
— А вчерашний господин был?
— Как же, был. Сродственник их?
— Нет.
— То-то и я подумала, что нет! Угрюмый такой барин… А может, и не барин?
— И долго он был?
— А не знаю. Не знаю, барышня. Я в булочную бегала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133