Но и здесь имеется своя «частная» история: роман гугенотки Кареглазки (Марджери Уилсон) с дворянином Проспером Латуром (Юджин Пэллет). В ночь расправы солдат-наёмник врывается в дом, насилует и убивает девушку. Проспер убивает солдата и погибает сам.
Французский эпизод начинается сценами во дворце Карла IX и Екатерины и заканчивается хаосом и резнёй.
Для «Варфоломеевской ночи» был возведён целый квартал старого Парижа. Эта часть обошлась в 250 тысяч долларов, в ней участвовало 2,5 тысячи статистов.
Современный эпизод — самый сложный и значительный в «Нетерпимости», киноязык в нём всего выразительнее.
…Провинциальный фабрикант Дженкинс (Сэм де Грасс) объявляет рабочим о снижении зарплаты. Начинается забастовка. Среди протестующих — отец «прелестнейшей из девушек» (её играет Мэй Марш) и рабочий парень (Роберт Харрон). Страна стреляет в бастующих. Стачка подавлена.
Девушка и парень вынуждены покинуть рабочий посёлок и переселиться в большой город. Герой доведён безработицей до того, что начинает грабить прохожих и становится членом шайки «мушкетёров трущоб». Старик — отец героини — умирает. Она встречается с парнем и выходит за него замуж. Парень возвращается к честной жизни.
Обозлённый вожак «мушкетёров» (Уолтер Лонг) выгоняет свою любовницу («покинутую» играет Мириам Купер). Парню подбрасывают ворованные вещи, и он оказывается за решёткой. Вскоре у его молодой жены рождается ребёнок. Но общество считает, что она недостойна быть матерью, пуритане отбирают у неё ребёнка. «Прелестнейшая из девушек» просит помощи у вожака «мушкетёров». Тот является к ней в дом и пытается изнасиловать. За ними через окно подглядывает «покинутая».
Вожак бы изнасиловал молодую женщину, если бы не освободили её мужа, — он внезапно появляется и нападает на негодяя. «Покинутая» убивает «мушкетёра», а револьвер бросает в комнату. Парень машинально поднимает его, и в этот момент врывается полиция…
Скорый суд и суровый приговор: смерть через повешение. Друзья парня безуспешно просят губернатора о помиловании. «Покинутая», раскаявшись, признаётся в своей вине. Но губернатор только что уехал из города. На гоночном автомобиле удаётся догнать поезд с губернатором. Тем временем в тюрьме приговорённый готовится к смерти, принимает последнее причастие. Считанные минуты до казни. Показано всё это параллельным монтажом коротких кадров: поезд — тюрьма — автомобиль — тюрьма: крупные планы лиц — женщины и осуждённого, ещё крупнее — руки губернатора, подписывающего помилование, и ещё крупнее — руки палачей, вот-вот перережущих верёвку. В последний момент автомобиль с помилованием врывается в тюремный двор…
Фильм заканчивается коротким эпилогом, заключение даётся в эпизодах, снятых общим планом. Сеймур Стерн говорит о них так: «В эпилоге Гриффит показывает в ярких кадрах Армагеддона грядущих времён, развязывающего мировую войну, а также бомбардировку Нью-Йорка, низвержение последних мировых тиранов, уничтожение тюрем и всех орудий угнетения, освобождение всех людей и всех наций от всех видов порабощения, начало всеобщего мира на основах всеобщей любви и, как бы венец всему, — апокалипсическое видение, сопровождаемое субтитром: „И истинная любовь принесёт нам вечный мир“».
В «Нетерпимости» снимались не только лучшие актёры труппы Гриффита, большинство из которых были «открыты» и воспитаны им самим. В завершающей части фильма режиссёр Ллойд Ингрехем играл судью, а режиссёры Тод Броунинг и Эдвард Диллон — воров, Монти Блю исполнил роль организатора забастовщиков. В образе пастора предстал настоящий священник — его преподобие А.-У. Мак-Люр.
Гриффит поставил перед собой сложную задачу: все четыре эпизода с разными сюжетами показать не последовательно, а одновременно. Между ними была связующая нить — её определял подзаголовок фильма: «Борьба за любовь в веках». Принцип «монтажа кусков» (он называл это не «монтаж», а переключение) Гриффит решил перенести в строение сценария. Он решил «переключать» эпохи каждые пять-шесть, а то и три минуты.
Гриффит так объяснял свой замысел: «…Эти разные истории потекут, подобно четырём потокам, на которые смотришь с вершины горы. Сперва эти четыре потока побегут отдельно, плавно и спокойно. Но чем дальше будут они бежать, тем всё больше и больше будут сближаться, тем быстрее будет их течение, и, наконец, в последнем акте они сольются в единый поток взволнованной эмоции».
В начале «Нетерпимости» эти четыре истории действительно звучат почти эпически, так как между «главами», ещё чётко отделёнными одна от другой, сохраняется относительное равновесие. Но затем темп действия ускоряется, ритм становится более прерывистым, и все эпизоды, все эпохи словно сливаются воедино — в преследование, подчиняясь излюбленному приёму Гриффита — «спасения в последнюю минуту».
Сам Гриффит, чувствуя непривычность и сложность своего замысла, попытался облегчить зрителю его понимание. Он придумал образ, как бы всё связующий и объясняющий — девушку, а точнее, юную мать, качающую колыбель. Этот символический образ был подсказан Гриффиту строками великого американского поэта Уолта Уитмена: «…бесконечно качается колыбель, соединяющая настоящее и будущее».
Фильм начинается символическим кадром Матери (Лилиан Гиш), который повторяется перед началом каждого сюжета. Первый субтитр гласит: «Золотая нить связывает эти четыре истории — чудесная девушка с волосами, освещёнными солнцем. Рука её качает колыбель человечества… качает её в веках…»
Монтаж поглотил огромное количество плёнки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186