Об этом позаботился его отец. Никто не может сказать, что ему рано еще сооружать себе гробницу, так как никто не знает, когда пред ним откроются врата вечности. Тем не менее Небамун не спешил; он мог себе позволить пригласить ваятеля, о котором было известно, что работает он очень медленно. Но было известно и то, что работы этого скульптора – лучшие в городе мертвых.
И вот Небамун договаривается со старым мастером.
Погребальное помещение только недавно вырублено в скале. Все стены должны быть еще выровнены, а места для изображений тщательно оштукатурены.
Небамун намечает сюжеты будущих изображений. На противоположной входу стеке должен быть помещен Амон, главный бог, владыка короны, увенчанной двумя перьями, бог, которому он служит. А перед богом должен стоять он, Небамун, третий пророк храма Амона, молитвенно протянув руки к тому, кто наполняет их силой жизни.
Увлеченно говорит молодой жрец со скульптором.
Иути, задумчиво кивая головой, ходит прихрамывая от одной стены к другой. В глубине гробницы Тутмос уже начал выравнивать стену. Оттуда раздаются глухие звуки трения камня о камень, иногда прерываемые более резким звуком долота, которым юноша стесывал оставшиеся на скале неровности.
Внезапно разговор прервался. У входа в гробницу появилась чья-то фигура. Судя по одежде и гладко выбритой голове без парика, сильно загоревшей под лучами солнца, человек этот принадлежал к жрецам низшего ранга.
– Ты меня ищешь, Джхути? – спросил Небамун и сделал несколько шагов навстречу вошедшему. – Тебя послала госпожа, или ты принес мне известие от верховного жреца, моего отца?
Джхути дышал, как загнанный зверь, и не мог вымолвить ни слова.
– Входи, Джхути. Садись! На солнце очень жарко. Зачем же ты так бежал?
Наконец Джхути обрел дар речи.
– Что я видел! – закричал он. – Что я видел! О, что я видел!
И в его глазах было столько ужаса, что третий пророк, забыв о своем достоинстве, взял жреца за плечи и довольно основательно встряхнул его.
– Ну, что же ты все-таки видел, Джхути? Говори же наконец! Долго ты будешь здесь стоять и оскорблять моего Ка?
Отрывисто и сбивчиво, устремив взгляд перед собой, Джхути заговорил:
– Прибыли баржи из каменоломни Хену! На них привезли статуи для нового храма!
– А я-то думал, что загорелся дворец, – сказал Небамун, пренебрежительно махнув рукой.
– Но ведь новый храм, который строится в землях Амона, посвящен не царю богов, а Атону!
– А какое это имеет значение? Разве там не стоят храмы других богов? Один посвящен Птаху, другой – Мину.
– Да, все это– так! Но ни один из этих храмов не украшен такими статуями, такими изображениями царя! Таких статуй не найти больше нигде, даже если обыскать тысячи и тысячи храмов от Абу на юге, где река вытекает из презренной земли Куш, до крепостей у моря! Это не царь Обеих Земель! Это не владыка красной и белой короны! Это не сын Амона, которым доволен божественный отец…
– Кто же тогда это?
– Демон! Демон, который уничтожит все, что свято на земле с тех пор, как страна поднялась из первобытных вод!
– Приди в себя, Джхути! – раздраженно сказал Небамун. – Я знаю, твоими устами говорит Интеф, второй пророк храма, который в течение ряда лет предсказывает грядущие беды. С тех пор как старый царь поручил воспитание своего сына начальнику колесничьего войска, он пророчит, что дни владычества Амона сочтены.
– Конечно, что ж тут хорошего? Разве можно забыть, что отец старого царя наделил жреца храма Мина такой властью, которая потом позволила ему сделать свою дочь, Тэйе, великой царицей. Неужели не было принцессы царской крови? Именно с тех пор жрецы второстепенных богов, а больше всего жрецы Северного Она…
Движением рук третий пророк храма Амона прервал Джхути. Он-то знает, что жрецы Северного Она, в святилищах которого почитается бог солнца Ра, с давних времен стремятся утвердить верховную власть своего бога над Обеими Землями, которыми правит фараон. Но Небамун также знает, что жрецам Северного Она пришлось отступать перед всесильным владыкой, перед Амоном отцом царей, отдавшим своим сыновьям лучшие земли. В благодарность те возвели столько храмов в честь своего бога и так щедро одарили эти храмы, что богатство жрецов Амона теперь превосходит богатство всех других богов, вместе взятых.
Pa – властитель неба и земли, учат жрецы из Она. Пусть это так! Но Амон и есть Ра! Амон-Ра – царь всех богов страны. Главный храм Амона стоит в его городе и не имеет себе равных. Это древний город, старейший в мире, построенный на холме, поднявшемся из бездны. Тем из Она или одному из царей, попавшим под их влияние, следует быть поосторожнее, когда они пытаются принизить славу нашего бога.
Разве даже в новом храме Атона, который был заложен старым царем в священных землях и сейчас строится его сыном, нет изображений Амона?
Что прорицал Интеф, второй пророк храма Амона, когда молодой фараон отмечал свой первый праздник Сед и в честь этого воздвиг большой обелиск, золотой шпиль которого освещается первыми лучами восходящего солнца, подобно камню Бенбен в Северном Оне? Как раз тогда второй пророк Амона предсказал, что молодой царь будет приверженцем бога Атона. Но разве царь не участвовал в прекрасном празднике Опет? Стоило лишь верховному жрецу храма Амона поговорить с царем с глазу на глаз, и он соизволил соблюсти весь ритуал праздника: он шел за носилками бога, когда его выносили из святая святых, плыл на царской ладье к супруге Амона, богине Мут, сам принес жертву богу… И что, собственно, может сделать ребенок против своего отца? Что может сделать царь, этот юноша на троне, против бога?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78