"Вот гад!" - подумал Катран.
Вверху между тем послышались негромкие голоса - Лилькин и Карпова. Вдруг Катран почувствовал духоту и липкий жар. На него накатывало. В этом стоянии в дверях и ожидании было что-то унизительное. Молчать больше не мог.
"Ну, как живем?" - развязно спросил он.
"Да так… - Виталик хмуро посмотрел на него. - А ты?"
"А я прекрасно!" - чуть не крикнул Катран.
В глубине его что-то стало твориться. Шириться. Лезть наружу. Он смотрел на аккуратненько причесанную головенку Виталика, на его серьезненькие глазки, и в душе вдруг тяжело заворочалось подозрение: Карпов вызвал Виталика не просто так, не для того, чтобы "занять гостя" какой он гость! - а для того… Да, да, для того, чтобы он, Катран, не упер чего у них…
Гады! Надо уйти, убежать отсюда.
Но Катран, сжав в карманах кулаки, стоял и ждал, только стоял уже не на пороге, а в коридоре, у самых дверей. Ненависть с каждой секундой росла, тяжелела, царапала его, скрипела в нем.
Наконец сверху раздались шаги, и вниз спустились Лилька и Карпов.
Она приветливо, по-родственному - это она умеет - улыбнулась ему.
"Привет, Жора… Что ж ты не раздеваешься?"
"Я на минуту", - выдавил Катран и уставился в книги на стене.
"А ты донесешь машинку? - спросила Лилька. - Может, мама у нас пошьет?"
"Донесу".
"Ну конечно, донесет, - поддержал его Карпов. - Чтобы такой молодец да не донес! Небось мускулатурка - во! Дай-ка пощупать".
Катран и с места не сдвинулся.
"Не хочет, чтоб мамка заходила, - понял он. - Карпов ведь терпеть не может нас за то, что мы простые, и еще за то, что нас слишком много".
"Даете или нет?" - спросил он, готовый рвануться с места.
Лилька побежала в другую комнату, а Катран тяжело молчал в дверях.
"Как будто самим купить нельзя, - сказал вдруг Виталик. - Пить меньше надо…"
У Катрана сорвались сжатые челюсти, но он тут же подобрал их и водворил на место - сжал.
Лилька поставила перед ним на стул машинку в полированном футляре и опять посокрушалась:
"Ну как же это так: раз в год придешь, а и не разденешься? Хоть чаю попей… А?" Катран поднял и поудобней обхватил руками машинку.
"У нас и торт остался "Подарочный". Поешь? Ну тогда маме хоть снеси кусок. Я заверну…"
И здесь у Катрана сорвались и запрыгали челюсти.
"Нам не нужны ваши объедки! - Он плечом двинул дверь и быстро пошел по коридору. - Сволочи! Крабы!"
Через день мамка вернула им машинку (Катран донес ее до калитки дальше несла сама) и, конечно же, извинялась за его невыдержанность. Нашла перед кем! Как будто их чем-нибудь прошибешь. Ведь только месяц назад их дедушка встретил Лильку в гастрономе, подошел, как человек, про здоровье спросил, про сына ее, Виталика. И ничего не просил. Дедушка у них старенький и по дряхлости лет может иногда попросить, а здесь - ничего. Так она, сестра, сама стала жаловаться ему, что с деньгами у них туговато, что забор не чинен и подохло два индюка, а эта ихняя Пелагея только объедает их. Дедушка - на что уж негордый человек! - махнул рукой и ушел. А ведь мамка говорила, когда Лилька кончала десятый класс, добрая была, простая, улыбка с лица не сходила, и все вокруг говорили мамке: "Счастливая ты, Евфросинья, какая девочка у тебя!" Такой красивой, как Лилька, не было на их улице. Другие поступали в школу медицинских сестер, или шли в официантки, или на кондукторшу автобуса учились - это проще всего! А Лилька решила в МГУ подать, и не на какой-нибудь там биологический или юридический, а на мехмат - механико-математический факультет! И уехала в Москву, и провалилась там: каких-то два балла недобрала - вот же не повезло. Вернувшись в Скалистый, устроилась в киоске по продаже сувениров; и когда возле нее не толклись покупатели, а толклись они почти всегда, когда и товара-то нового не было, она зубрила физику на будущий год готовилась поступить. Иногда она жаловалась мамке: "Ох, как бы снова не срезаться… Что тогда делать буду? Кем устроюсь? Не билетики же мне отрывать в автобусе, не бегать по больным с уколами", - и тонкие губы ее высокомерно кривились. "И это дело, - утешала ее мамка, - не всем же быть профессоршами…" - "Нет, мама, нет, - твердила Лилька, - не по мне это, не хочу…" И здесь ее крабья клешня - рраз! - точно напополам перерезала…
И сегодня мамка погнала его к ней за деньгами, и он хлопнул эту обезьянку - замечательного зверька с умными глазами - об стену! Как будто она была в чем-то виновата… И когда спало напряжение дня - ныряние и дорога по стене, он вспомнил обо всем. Все свои унижения… Но разве могли понять это мальчишки?!
- Лилька была хорошая, - сказал Катран, - и оставалась бы хорошей, если бы не Краб.
- Возможно, - заметил Костя, - наш Володька с ней в школе учился, тоже говорит, девочка была - во! Гимнастка и плавунья.
- Пловчиха, - сказал Толян.
- Ну пловчиха… Только с соревнований по плаванью сбегала, если соседние школы выставляли сильный состав…
- Враки! - резанул Катран. - Сильней ее пловчих не было! И красивей… Теперь тебе ясно, мечтатель, - крикнул он на Мишу, - почему я хочу привлечь к этому делу того пузатого с сестренкой? Они помогут мне отомстить Крабу! Они будут нашими разведчиками в его штаб-квартире! По их знаку мы нападем на Краба…
- И нанесем некоторый ущерб его богатству? - иронически спросил Миша.
- Да! - Катран кричал в такт словам и махал своими черными кулаками.
- Свернешь головы индюкам?
- Сверну!
- Айву с абрикосами оборвешь?
- Оборву!
- Клубнику вытопчешь?
- Вытопчу! - Катран рубил кулаком воздух.
- Ты уже, кажется, пробовал?
- Теперь мы лучше подготовимся!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44