Пальцы Одика легли к ее ногам, появилось его мокрое лицо - даже в волосах блестели капли. Он животом вывалился на площадку и встал. Его коленки были в царапинах. Даже на лбу краснела тоненькая ссадина. Одна штанина раскаталась. Он тяжело дышал, а губы улыбались…
- Виден пароход? - Он вытянул шею.
- Виден, - сказала Оля, хотя ничего, кроме хвоста черного дыма, не видела.
Здесь, на скале, было прекрасно! Хоть понятно теперь, почему городок называется Скалистый. А то ведь ровненький внизу, только выше начинаются горы… Было прохладно, и Оля поежилась. Море отсюда казалось зеленоватым, бесконечным. И все в бликах. И прозрачное до дна - то галька, то гряды водорослей: есть бурые, темно-фиолетовые бороды, есть и зеленые… Впереди, под самой скалой, дна не видно. Ох, наверно, и глубоко там!
- Одька, вот бы мама увидела!
- Визгу бы! - сказал брат.
И ей понравился его снисходительный тон: на этой высоченной скале все казалось немножко иным.
- Был тут кто-нибудь до нас? - спросил Одик.
- Миллион раз! Смотри. - Она показала на окурок, торчащий из щели в камне.
- Верно, - огорчился Одик. - А я думал, здесь есть лишь чаячьи гнезда.
- Полезем назад, - попросила Оля, - мне холодно и надо домой, а то мама, наверно, уже проснулась. - Оля подошла к краю скалы, глянула под ноги, и внутри что-то оборвалось: как они теперь слезут отсюда? Стены круто падали вниз, и совсем не видно было, куда ставить ногу. А как высоко: сорвешься - и насмерть!
- Одя, - спросила она, - как же мы слезем?
- Как влезли, так и слезем, - бодро сказал Одик. Он подошел к краю площадки, и Оля увидела в его глазах испуг. - Ничего, сейчас…
Он встал на коленки, повернулся спиной к берегу и спустил в пропасть ноги. Заболтал ими, но, видно, не мог отыскать надежного упора. Выбрался на площадку, лег на живот и стал оглядывать стенку. Лицо его медленно становилось серым. Он посмотрел на Олю, и губы его скривила странная улыбка:
- Попались в плен… Ничего, вертолетом снимут.
- Ну да, не хватало еще!.. - вспылила Оля.
Голос ее вдруг надломился, и из глаз брызнули слезы.
- Да брось ты… - Одик погладил ее по голове, а у самого губы так и тряслись. - Как-нибудь… Ведь здесь люди ходят… Кто-нибудь поможет…
- Но эти скалы в стороне от пляжа, - проплакала Оля.
- Покричим - услышат. - Он опять улыбнулся ей своими бескровными, сразу посиневшими губами.
- Смотри, мальчишки! - вскрикнула Оля. - Давай их попросим?
- Не надо мальчишек, - сказал Одик. - Лучше взрослых подождем.
И посмотрел на берег.

Глава 6
ФЕДОР МИХАЙЛОВИЧ

По берегу шла гурьба мальчишек. Передний, черный, как африканец, в линялых серых шортах, катил огромную, туго надутую автомобильную камеру и что-то со смехом рассказывал. За ним шагал длинноногий беловолосый мальчишка, тоже в коротких шортах, только синих, с большим рюкзаком за спиной. Один из ребят, в белой безрукавке, нес детское ведерко с кистью. Всего их было человек семь.
- Это они свистнули тебе в ухо, - сказала Оля. - Тот черный, что с колесом… Давай попросим?
- Не смей! - приказал Одик. - Они только посмеются.
- Мальчики! - крикнула Оля, когда они поравнялись со скалой. Одик мгновенно заткнул ей рот потной ладонью. Она стала вырываться. Мальчики!..
Ребята остановились.
- Ну чего вам? - недовольно спросил кативший камеру.
Одик с ужасом смотрел на них: нет, лучше сидеть на этой скале и умереть с голоду, чем встречаться с ними.
- Помогите нам слезть, - попросила Оля, - мы боимся.
На берегу раздался хохот.
Мальчишка опустил на гальку камеру, сорвал с ног синие кеды и побежал к скале. Второй, крупный, в белой безрукавке, поставил на камни ведерко и бросился за ним. Первый мальчишка, как кошка по стволу дерева, отвесно карабкался вверх, второй - по пятам за ним. Одик лишь видел, как мелькали их руки, хватаясь за выступы. И минуты не прошло, как африканец вскарабкался на скалу.
- Браво, Катран! Утер нос Ильке! - закричали с берега.
"Что за имя?" - подумал Одик и увидел рядом с собой второго, в белой безрукавке, - лоб его почему-то был повязан синей лентой.
- Ух, какой ты толстый! - сказал Катран и покачал головой. - Ну просто пузырь!
Одика бросило в дрожь: они что, сговорились с Олькой?
- А я тебя где-то видел, - продолжал Катран. - Это ты живешь у Краба?
Одик бессмысленно уставился на него.
- Ну, у этого самого… Как его?.. У Карпова, - пояснил Катран.
- Нет, - гордо и независимо промолвила Оля. - Мы живем не у крабов, мы живем у хорошего человека!
Сухое, энергичное, с колющими черными глазами лицо Катрана так и затряслось от смеха.
- Ребята, вы слыхали, что они говорят? - заорал он вниз. - Спускать их после этого с камня или нет?
- Я бы не спускал, - сказал второй, забравшийся сюда, Илька, ржавый от веснушек, большой и плотный, видно, самый старший из ребят.
Одика колотило: вот они, они… Эти самые… Эта банда… Про них и Лиля говорила и Виталик… Они жестокие и бесцеремонные, а Олька позвала их на помощь! Как бы не сбросили еще со скалы…
- Быстрей вы, некогда! - крикнул паренек с рюкзаком.
- Ладно уж, - милостиво сказал Одику с Олей Катран. - Снимай ремень.
Одик стоял как в столбняке и не мог пошевелиться.
- Ну, кому говорят? - Катран даже легонько двинул его в плечо. Девчонку жаль, а тебя, толстяк, оставить бы здесь на съедение чайкам.
Говоря это, он вытащил из петель своих шортов ремень, привязал его к ремню Ильки, чуть не с силой снял ремень с Одика - его штаны тут же поползли вниз, но он, несмотря на страх, по привычке своевременно натужил живот, чтоб не сползли.
- Как ты живешь с таким пузом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44