Почему?
Они вышли из подъезда и зашагали вдоль дома к Весенней улице.
Наташка держалась сегодня более прямо, чем всегда, и не старалась заглянуть ему в глаза, и не посмеивалась своим мелким частым смешком. Что-то в ней стало другим, будто, как и Костик, она узнала какую-то тайну, которую не знал он, и не торопилась поделиться ею, И куда-то исчезла ее суета. И нос хоть и оставался по-прежнему длинным, но он уже не стремился так лихорадочно вперед, чтоб первым все пронюхать…
А может, она оставалась прежней, просто он не замечал раньше?
Боря шел с Наташкой и не знал, о чем с ней теперь говорить, и она не лезла, как обычно, с расспросами, со своими девчоночьими охами и ахами, не жалела его и не предлагала новых книг. И так странно было идти с ней, совсем другой Наташкой, и ему почему-то показалось, что, шагая вместе, уже не он, а она делала ему одолжение…
И все, все это потому, что в глазах у нее горели звезды, которые время от времени вспыхивают, а у него нет этих звезд!
А ведь, если разобраться, звезды у нее не совсем настоящие, их дал ей Хитрый глаз. Ей дал, а ему нет. И у него вдруг появилось странное чувство, что эта кнопка насмехается над ним, слегка предает его…
В школе Боря сел за парту и перевел дух.
Спрятать приборчик подальше? Еще попробовать?
Вот вошел Андрей. Боря повернулся к нему.
У Андрея тоже вспыхнули карие звезды. Он оглядел класс и тотчас спросил у Вовы:
– Получил свой лайнер?
Вова промолчал.
– А собачку? –Ну чего молчишь?
Вова почесал круглую голову, вздохнул и отвернулся от Андрея.
– Ну говори, не бойся… Получил?
Боря на всякий случай отвел от Андрея Хитрый глаз: как бы опять не помешал.
– Получил, – промямлил Вова.
– Что? – не отставал Андрей.
– Мяч и ручку со стержнями… Лайнер теперь его, что там говорить…
– Я кого-нибудь другого подыщу ему, – отозвался Боря, – дядя Шура раздумал давать того щенка…
– Врать ты горазд! – опять вспыхнул звездами Андрей. – И умеешь играть на слабых струнках человека. «Собачку дам»… У Попугая научился?
– А тебе что? – обиженно спросил Боря и грудью лег на парту, потому что не хотел, чтоб Хитрый глаз зажигал у других эти звезды. Ведь против него действует! Они еще хуже относятся к нему, и Наташка, Наташка все это слышит…
Боря лежал на парте и смотрел на классную доску. И думал. В нем собиралась обида и боль: вон какие все стали храбрые… Уж лучше б никогда не находил он этого приборчика! Уж лучше бы…
Что лучше бы? Нет, не лучше! Это здорово, это замечательно, что нашел он его!
Да, да. Сейчас они все убедятся в этом.
НАКОНЕЦ-ТО!
Они храбрые? Хорошо! А не могут ли они стать еще храбрее?
Весь последний урок Боря старательно водил по ребятам Хитрым глазом. Класс изменился: ни подсказок на арифметике, ни кривлянья девчонок, ни шушуканья, ни обстрела друг друга из стеклянных трубочек жеваной промокашкой… Только звезды, звезды сверкают у всех в глазах!
Тишина. Спокойствие. Внимание, А когда прозвенел с урока звонок, никто не запрыгал, не захлопал партами. И только ушел учитель, Боря встал – заставил себя оторваться от сиденья! – и открыл рот – заставил себя открыть его! – и громко – заставил так зазвучать свой голос! – сказал:
– Андрей, слушай меня!
И не только Андрей, весь класс притих.
– Недавно на пруду, – продолжал Боря, – произошло кораблекрушение – погибла лодка.., подводная… Чудо, а не лодка!..
– Неужели? – Звезды еще ярче разгорелись в глазах Андрея, вспыхнули, как магний, и взглядом, полным иронии и удивления, он посмотрел на Борю. – Что ж ты не достал ее?
Боря растерялся. И не один Андрей, весь класс жег его прямыми и беспощадными звездами.
– А как? Как ее можно достать?
– Нырять.
– Но ведь еще холодно! И неизвестно, где она лежит…
Боря с новой силой стал водить Хитрым глазом по Андрею, по мальчишкам и даже по девчонкам, чтобы не визжали, не отговаривали мальчишек.
– Ребятки, вы слыхали? Ему прохладно! – повернулся к классу Андрей.
И класс покатился со смеху.
– А может, нырять еще и мокро? – едко спросил у Бори Глеб, тускло мерцая глазами-звездами: ярче, ярче – вспышка! Подумать только: Глеб, Попка-дурак, вспыхивает…
От нового взрыва хохота качнулась люстра.
– Тише вы, сейчас я нарисую его! – Стасик выскочил из-за парты к доске. – Нарисую его храбрую физиономию…
– Не надо! – сказала вдруг Наташка, и Боря со страхом посмотрел на ее разгоревшееся лицо, в ее необыкновенно яркие зеленые глаза. – Разве это по-мужски – смеяться над одним? Вот увидите, и Боря скоро не будет бояться нырять в холодную воду, и будет сам принимать трудные решения, и лучше понимать, с кем надо дружить… Но ведь он так любит технику!
– Ну и что? – сухо спросил Андрей. – Какое это имеет отношение ко всему, что случилось?
– Самое прямое! – крикнула Наташка. – Как ты не понимаешь? И вы тоже, – она обратилась к классу, – вы тоже не понимаете?
Класс не отвечал.
– Знаете, что я предлагаю? – в полной тишине спросила Наташка.
– Знаем, – сказал Андрей, – можешь садиться… Итак, ровно через тридцать минут всем быть у пруда. Захватите с собой полотенца, маски для ныряния. Ты, Наташа, возьми одеколон для обтирания, ты, Вова, принеси надувной матрас, а с вас, Коля и Стасик, по полушубку… Итак, ровно через тридцать…
Боря молчал, прятал глаза. Ну и Наташка!..
Все решится сегодня, и все зависит от него, Бори, от его терпения и выдержки. И от Хитрого глаза!
Все стали выходить из класса, но и теперь Боря посылал вдогонку им невидимую энергию приборчика. Ребята шли по коридору спокойно, совсем не так, как в тот день, когда он направил их к пруду испытывать лодку, – тогда это была разноголосая толпа длинноухих…
Боря ни к кому не подходил, он издали направлял на ребят Хитрый глаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40