В этом смысл нашей жизни и борьбы, это клятва на знамени Легиона! Она жестока, но она справедлива, Фил, и мы не отступим от нее, пока не победим или не погибнем!
Он замолчал. Филипп выждал некоторое время и осторожно заметил:
– У вас превосходная память на цитаты. Что же касается тезисов… Только не обижайтесь. Эмоционально и крайне сумбурно. И очень похоже на прокламацию.
– По большей части это и есть прокламация. Я участвовал в ее написании, – сказал Игорь Игоревич и, отложив сигару, спокойно продолжил жевать свою капусту. – Можете пока позвонить домой. – Он протянул Капралову небольшой мобильник скромного дизайна. – Код межгорода не нужен. – Он улыбнулся. – Только номер абонента.
Филипп набрал пять знакомых цифр.
В трубке мелодично забулькало, и раздался нежный детский голосок:
– Говорите. Вас внимательно слушают!.. – Племяшка была как всегда предельно серьезна.
– Машенька, дитятко, будь любезна, позови бабулю. – Филипп почувствовал, что помимо воли расплывается в умильной улыбке.
– Ой, дядюшка Филя! А бабули нет, она Жданку доит. Деда дровишки колет, а мама с папой в баньку ушли, – уточнила девочка свое главенствующее в доме без взрослых положение.
– Тогда позови деду, – попросил Филипп, решив, что дровишки подождут, а Жданка – едва ли.
Пока племяшка бегала выполнять поручение любимого дядюшки, Филипп гневно шипел. «Ну и зятек у нас! Старый немощный тесть машет колуном, а он в это время парит свою Оленьку… Прелюбодей ненасытный!»
Потом до него дошло, что помимо зятя-прелюбодея у немощного старичка, вяжущего и сегодня гвозди морскими узлами, имеется еще сын-лоботряс, в двадцать пять лет никак еще не наигравшийся в «войнушку». А зять, слава тебе, Господи, водит Ольку через день, да каждый день в баню не в силу супружеской обязанности, а от великой любви. Зря, что ли, Машенька вышла такой умницей да красавицей?
Наконец в трубке послышались звуки хлопнувшей двери и торопливых шагов. Запыхавшийся немного отец спросил радостно:
– Филька, ты, что ли? Здорово! Чо ты там наделал?
– Ничего. – Удивление далось Филиппу относительно легко.
– Какого тогда лешего участковый у нас с самого утра толкётся? Говорит, ты депутата чуть не убил. И телохранителей его, едва не до десятка, изуродовал. Врет он, что ли? Как дело-то было?
– Ах, вот ты о чем, – «сообразил» Филипп. – Знаешь, батя, меня институт по обмену опытом на три года в Италию направил, на фирму «Марчегалья». Как лучшего молодого специалиста. Ну, я в ночь перед отъездом и не удержался, дал пару раз в рыло одному гудозвону. Откуда мне было знать, что он депутат? И что те бугаи, которые вокруг крутились, его телохранители? Полезли – получили. Все по твоей науке!
Батя хмыкнул с сомнением.
– Ну, ладно. А тебя из Италии-то твоей прямиком в каталажку не увезут?
– Руки коротки! Депутат этот сам под статьей ходит. Куда ему за границу соваться. – Филипп почувствовал, что начинает терять почву под ногами, и резко сменил тему. – Слушай, отец! Я аванс скоро получу, переведу на Ольгин счет в банке, она знает. Пускай не все на тряпки тратит, половина ваша.
Он хотел сказать еще о многом, но батя буркнул: «Опять участковый прётся, позвони потом, если сможешь», – и положил трубку.
Филиппу стало грустно. Тысяча дней, это ж почти три года! Машка уже в школу пойдет…
Игорь Игоревич тактично кашлянул.
«Дипломат! – вспыхнул Филипп. – Носитель гуманности! Подставлять мою буйную головушку под гнев сильных мира нашего – это ли не вершина человеколюбия и нравственности?»
– Можете перевести аванс на счет моего банка? – не слишком дружелюбно спросил он вероломного работодателя. – Сколько там?
– Переведем, куда скажете. Только… Большинство наших новичков часть денег используют для приобретения всяких мелочей. Личного оружия, например. Может, и вы желаете?
Филипп встрепенулся.
– И вы позволяете носить это оружие при себе?
– В пределах базы только в тире да на полигоне. Ну а на заданиях – само собой!
«Велик ли аванс? – судорожно начал соображать Капралов. – Хватит ли на то, что я действительно желал бы купить?»
– Аванс десять тысяч, – успокоил его проницательный змей-искуситель. – Диктуйте, я запишу. Или вам нужно время, чтобы подумать?
– Нет! – быстро выпалил Филипп. – Пишите: «Универсальный боевой нож» фирмы «Рэндол» или аналог. Автоматический пистолет USP фирмы «Хеклер и Кох» – двенадцатизарядный, сорок пятого калибра. Плюс три магазина и тысячу штук патронов. И – гулять, так гулять! – семь пар шелковых «боксеров» серо-жемчужного цвета от Кельвина Кляйна! Сорок восьмого размера. Да, еще хорошие механические часы и флакон «Богарта», – спохватился он, – мой почти опустел.
– Часы вам здесь выдадут… «Боксеры» – это что? – поинтересовался закончивший писать Игорь Игоревич.
– Трусы, – сказал Филипп, – знаете, с ширинкой, такие…
– А, – усмехнулся Игорь Игоревич, – с ширинкой! Это, конечно, здорово! Вообще-то мы полностью обеспечиваем легионеров нательным бельем. Хоть, конечно, и не шелковым. Оружием тоже обеспечиваем, но почему-то все считают своим долгом обзавестись дополнительным. Даже меня заразили. – Он вытащил из-за пазухи девятимиллиметровую красотку «Беретта Кугуар». – Как мне взбрело в голову обзавестись этой штукой, до сих пор не понимаю. Я же в боевых действиях практически не участвую.
– Право на владение оружием – священное право всякого мужчины, – столь любимым Игорем Игоревичем лозунговым стилем заявил Филипп. – А почему у вас не такой пистолет, как у того дядьки со шрамом и протезами?
– Слишком велик и тяжел. Да и нельзя мне с таким на Землю являться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19