Пожалуй, так и надо сделать, но, как назло, за домом, там, где не было видно со стороны фасада, отыскалась лестница - старая, наверняка сразу развалится под первым, кто решит на нее взобраться. Тут же стояли банки с краской, валялись кисти, валики и прочие малярные принадлежности. Алексей вспомнил, что тут до него побывала бригада таджикских маляров - штукатуров - плотников - на все руки. Так что вопрос о том, откуда краски и веревки, отпадал. А вот вопрос о надежности лестницы актуальности не терял. Не хотелось ехать домой, заталкивать в машину складную лестницу, возвращаться обратно… Нет, решительно не хотелось. Придется попробовать себя в роли акробата, исполняющего смертельный трюк, ведь если он упадет с этой лестницы, то недолгий полет запросто может окончиться не просто ушибами и ссадинами, а вполне серьезным вывихом или переломом. Окна второго этажа располагались метрах в пяти-шести над землей, а Ольга вряд ли оклемается до ночи. Лежать под окнами дома, в котором черт его знает что набирает силу - погибель. Если уж не от того, что притаилось в доме, так от ночного переохлаждения.
Алексей обошел дом вокруг, запечатав мелом и наговором все окна первого этажа, потом вернулся к машине, открыл дверь багажника и достал бухту крепкого нейлонового троса, взгромоздил его на плечо и нога за ногу поплелся к дому. Притащил из-за дома банку с краской, ножом открыл крышку и выплеснул содержимое под стену, туда, где не было травы и листьев, а серел лишь сглаженный временем каменный фундамент. Кстати, камень выглядел гораздо старше остальной постройки. Алексей мысленно поставил галочку: стоит разобраться с этим вопросом. Потом привязал банку за ручку к тросу, и, раскрутив здоровой рукой получившееся болло, закинул его на крышу. Банка перелетела конек и брякнулась по ту сторону крыши, весело дребезжа покатилась вниз. «Интересно, хватит ли троса?» - запоздало подумал Алексей. Но сомнения оказались напрасными: бухта троса под ногами, шурша, разматывалась, банка дребезжала по крыше. В конце концов с другой стороны дома раздался металлический стук - банка брякнулась на землю.
Обмотав свободный конец троса вокруг дерева, Алексей с сомнением посмотрел на запястье правой руки - по бинту расползалось красное пятно. Рана на запястье, похоже, оказалась слишком глубокой, а может, он просто разбередил ее, пока откупоривал банку и привязывал трос. Стараясь как можно меньше нагружать правую руку, неуклюже действуя одной рукой, он подтащил лестницу к первому оконному проему и прислонил ее к стене. Потом обошел дом и там тоже привязал трос к дереву. Устало присел на нижнюю ступеньку и достал из кармана пачку сигарет «Кэптан Блэк». В меру крепкие, в меру отвратные. Вообще-то он не курил. В их семье курила Ольга, как он ни пытался с этим бороться. Но иногда, особенно когда сильно уставал и выкладывался на очередной работе, Алексей позволял себе сигаретку. А чтобы не привыкать, брал с собой крепкое и гадкое курево. Как сейчас. Охотник достал из кармана на поясе дешевую китайскую зажигалку и чиркнул колесиком, с наслаждением затянулся горьким табачным дымом и закашлялся, на несколько секунд уставился невидящим взглядом на огонек на конце сигареты и, с отвращением бросив ее под ноги, втоптал окурок рубчатой подошвой башмака в листья. Алексей поставил ногу на нижнюю ступеньку лестницы и полез к окну.

* * *
Пижонски-красный джип, несся по МКАД. Алексей сидел за рулем в теплом салоне, смотрел на дорогу, ему казалось, что машина заглатывает стелющуюся под колесами дорогу, как огромную серую макаронину. Других мыслей не было. Магнитола хриплым голосом исполняла что-то про молодого казака, задремавшего под ольхой. Радио «Шансон» не было любимой станцией Алексея, но сейчас было абсолютно все равно: шансон, попса, рэп. Даже уродский, по его мнению, блатняк, непонятно почему вдруг названный шансоном, не мог испортить настроение. Ольга на заднем сиденье, укутанная теплым одеялом, так и не очнулась. Что это значило, Алексей не мог понять. Скорее всего энергетический голод, который повлек за собой глубокий обморок. Хотелось бы, чтобы это был просто обморок, а не энергетическая кома. «С обмороком разберемся, - думал Алексей, пристраиваясь за идущей впереди фурой, - а с комой я сейчас фиг справлюсь. Сам на ногах еле стою. И откуда ты взялся, Олег, свет Сергеевич, на наши головы вместе со своим домом? Чтоб тя черти драли во все отверстия! Меня чуть не угробил, Ольга в отключке!… А сам сидит, водку жрет в каком-нибудь кабаке. Вот сволочь! Бизнесмен хренов! Ладно, я ему счет выставлю - не обрадуется. Будет впредь справки наводить, что покупает. А там, может, и думать научится. Сжечь его, дом этот. Да и все. Так нет, нельзя. На лирику живоглота потянуло! Воспоминания у него с этой халупой связаны! Тоже, нашелся пылкий юноша! Да в этот сарай не таджикских строителей бригаду надо было запускать, а отряд шахидов с гексогеном. Чтоб под основание, до фундамента… А подвал засыпать и бетоном залить. Так нет же… воспоминания. А я корячься теперь. Ладно, прорвемся. Не в первой. Да какой там! В том-то и дело, что с такой дрянью первый раз столкнулся. Да… то ли опыта маловато, то ли силенок. Одно из двух. Так, по приезде отзвониться Олегу и рвануть домой. Ольгу на ноги поставить и самому оклематься. А завтра с утра в Лененку, в архив. И копать там, пока чего-нибудь не выплывет.
А там уже и думать будем».
Алексей убавил звук магнитолы, а потом и вовсе ее вырубил. Вытащил из стакана на приборной панели мобильник, и, немного покопавшись в записной книжке, нажал кнопку вызова. Голос абонента раздался лишь после семи гудков и характерного щелчка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92