Затем коротышка поднял своего коня на дыбы. Не ожидавший этого гигант был вынужден разжать руки. Его противник воспользовался этим и положил Биргитту поперек седла.
Он сильно хлестнул своего коня плеткой, и тот поскакал галопом.
Остальные всадники с громкими криками пустились за ними в погоню.
– Беггер! Беггер!
Взяв в зубы поводья, афганец поднял молодую женщину двумя руками и посадил ее на коня лицом к себе. Он громко хохотал, испускал пронзительные крики и был похож на дикого зверя. Толпа всадников приближалась. Он резко поднял коня на дыбы, развернул его на месте и поскакал им навстречу.
Остальные участники окружили его, стали хлестать плетками и толкать с каким-то немыслимым азартом. Ударами рукоятки плети он отогнал того, который особенно сильно наседал на него. Биргитта плотно прижалась к его груди, так как более всего боялась очутиться под копытами разъяренных коней. Близость ее тела невероятно возбудила афганца.
Для этого кочевника, которому раньше приходилось заниматься любовью лишь с женщиной, закутанной в свои одеяния, прикосновение этого голого тела с белой кожей было чем-то немыслимым, невообразимым. Его плоть буквально сама выскочила из одежды. Но коротышка был зажат противниками с двух сторон. Один из них наклонился и схватил Биргитту за ногу. Потеряв равновесие, молодая женщина чуть не свалилась с лошади, но ее похититель вовремя подхватил ее. Став на стремена, он ударил рукоятью своей плетки по лицу афганца, державшего Биргитту за ногу. Тот разжал руку и тяжело рухнул с коня. В течение нескольких секунд всадник оставался один.
Его пальцы впились в бедра молодой немки. Он ее приподнял, прижал к своей груди и повалил на себя. Ей показалось, что в нее вошел раскаленный металлический прут. Афганец испустил победный клич. Со всего размаху он хлестнул Биргитту плеткой по спине. Но сделал это без злобы, словно стеганул своего коня.
Испытав обжигающую боль со всех сторон, Биргитта громко закричала. Связывавшая ее щиколотки веревка не позволяла ногам раздвинуться. Из-за этого всадник не мог проникнуть в нее до конца. Он вытащил из голенища сапога кинжал и одним махом освободил ноги немки.
У Биргитты перехватило дыхание. Ей казалось, что сейчас афганец просто разорвет ее пополам. Не выпуская плетки, он яростно сжимал ладонями ее груди.
Остальные всадники гарцевали вокруг него и не вмешивались. Таковы были правила игры.
Лошадь поднялась на дыбы, и всадник вошел в Биргитту еще глубже. Прыжки животного только усиливали наслаждение, испытываемое афганцем. Вдруг он глухо зарычал и сразу же оторвал Биргитту от себя. После этого он безжалостно бросил ее на землю и, нахлестывая коня, поскакал прочь. Оглушенная, отупевшая от боли и страха, Биргитта, как в каком-то кошмаре, услышала вопли толпы:
– Вардар! Вардар!
Она сжалась в комок. По ее ногам текла кровь. Она с ужасом увидела, как всадники снова устремились к ней. Дикие и бесчеловечные.
* * *
Малко опустил бинокль. Лицо его было мертвенно-бледным.
– Это дикари, – сказал он глухим голосом. – Настоящие дикари.
Локтем одной руки он прижимал к себе «ли-энфилд», купленный на базаре четыре дня тому назад. В ствол винтовки был загнан патрон. Там, вдалеке, всадники скакали на своих конях, ведя между собой борьбу за обладание Биргиттой.
Малко приложил винтовку к плечу, целясь в полковника Курта Пильца, который стоял рядом с полем, где происходила игра «Буз-Каши».
Холодный голос Томаса Сэндса остановил его:
– не делайте глупостей. Я вовсе не желаю, чтобы за нами бросилась в погоню вся афганская армия. И потом, этим вы ничего не измените. Здесь нужен пулемет.
Американец, Малко и Якуб находились на другом берегу реки, укрывшись за маленьким скалистым мысом, господствовавшим над открытой равниной, где всадники соревновались за право обладания Биргиттой. По прямой расстояние до них не превышало 400 метров. Но чтобы добраться туда пешком, понадобился бы целый час. Пожалуй, только Якуб наблюдал за игрой «Буз-Каши» без малейшего волнения. Если говорить о жестокости, то он видел и не такое. И потом, думал он, для девицы это не так уж и неприятно...
С точки зрения афганцев, иностранки, которые показывают всем свои ноги и свои лица, могут быть лишь проститутками...
– Смотрите, – сказал Малко.
Он очень сожалел, что пришел сюда. Будучи лишенным возможности вмешаться, он с ужасом наблюдал за этой зверской забавой.
* * *
Один из всадников, стоя на стременах, прижимал Биргитту к себе, окруженный остальными «игроками». На него сыпались удары плеток. Но афганец держался стойко. Хлестнув последнего противника по лицу, он уже собрался положить Биргитту к себе на седло, когда перед ним с кинжалом возник гигант.
Мощным ударом он вонзил клинок в шею своему сопернику. Тот завопил и выпустил Биргитту из рук. Гигант успел схватить ее в охапку. Несколько секунд она оставалась прижатой к боку коня, и ему никак не удавалось положить ее на седло. Наконец с торжествующим воплем он поднял ее одной рукой словно трофей, впившись пальцами в ее живот.
При виде крови афганцы, казалось, совсем обезумели. Трое всадников устремились вперед, стегая друг друга плетками и пытаясь оттеснить соперников при помощи коней. Один из них, ослепленный ударом плетки по глазам, резко остановился, другой упал с лошади, но третьему удалось ухватить веревку, которой были связаны запястья Биргитты. Он подал коня назад и дернул веревку на себя.
Гигант, держа руки между ног немки, не выпускал добычу. Напротив, он вцепился в нее еще сильнее. Повиснув между двумя конями, буквально разрываемая на части, Биргитта вопила, как безумная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63