Ну, может, и с коммунистами заигрывает, кто ее знает... Я слыхал, что она ездила на Кубу. Но если придется заниматься коммунистами, тут всей жизни не хватит: в одном советском посольстве их пятьсот человек... Не считая нелегалов.От такой длинной тирады у Кента пересохло во рту, и он налил себе новую порцию виски, не замечая неодобрительного взгляда Малко. Вещи покойного — немые свидетели разговора — словно с укором смотрели на них из угла.Малко погрустнел, вспомнив, как его посвящали в курс дела. Дэвид Уайз недвусмысленно дал ему понять, что цейлонское расследование — всего лишь мелкая подачка, возможность восстановить пошатнувшийся авторитет австрийца... Да и слова Джеймса Кента это вполне подтверждали. Может быть, дело и впрямь не стоит выеденного яйца?— Кажется, она была любовницей Кармайкла, — проронил Малко.— Ну и что? С каких это пор бабам запрещено ложиться в постель с негром?Малко со вздохом посмотрел на Кента. Один носок дипломата сполз на щиколотку, туфли не чистились со времени последнего муссона, брюки так измялись, что казалось, будто Кент не снимает их и на ночь. От внешнего вида американца и его манеры вести беседу непременно перевернулись бы в гробу все офицеры колониального корпуса, которые облачались к обеду во фрак и тщательно брились, готовясь умереть за любимую королеву...— Поскольку вы знаете эту особу, — сказал Малко, — то наверняка сможете мне помочь. Где она живет?Американец зевнул.— Черт побери, зачем же так торопиться? Ну ничего, от жары это у вас быстренько пройдет. Вот увидите: еще три-четыре дня — и вы успокоитесь. Дам я вам ее адрес, дам! Хотя вы ее, наверное, уже не застанете дома. Я видел Диану в начале недели. Она говорила, что поедет в Анура-Дхапуру измерять ногу Будды.Малко обеспокоенно покосился на Кента.— Что-что измерять?Кент громко рассмеялся.— След от ноги Будды... На вершине одной тамошней горы есть плоский след длиной около десяти метров. Буддисты говорят, что Бог оттолкнулся от этой горы, чтобы перепрыгнуть в Индию. Фигня, конечно... Но девчонке интересно.Малко вздохнул и потер покрасневшие глаза: давала себя знать девятичасовая разница во времени.— Послушайте, — сказал вдруг Джеймс Кент. — Я вовсе не против помочь вам. Есть тут одна девчонка, работает на нас. Мы платим ей тканью. Она знает в Коломбо всех и каждого. И довольно умна.— Сингалка?— Наполовину. «Бюргерша», как их тут называют. Отец — голландец, мать местная. — В маленьких глазках Кента появился похотливый огонек. — Увидите, девчонка что надо. Только упаси вас Бог... У нее есть опекун — индийский букмекер, который осыпает ее драгоценностями. Я-то ей только сигареты покупаю...Кент залпом осушил свой стакан и встал:— Поехали. Это совсем рядом.Пока они сидели в гостиной, американец выпил больше половины бутылки. Малко удивлялся, как он еще держится на ногах.Выходя, они чуть не наткнулись на человека в тюрбане и с огромной дубинкой. Кент хлопнул его по плечу, и тот показал в улыбке зубы вампира.— Охранник, — пояснил Кент. — Всю ночь ходит вокруг дома и дубасит этой штукой по стенам. Отгоняет злых духов, а заодно и воришек. Здесь ведь, как-никак, богатый квартал...Малко посмотрел на звездное небо. В теплом воздухе пахло плюмериями. На этой спокойной улочке, вдали от центра Коломбо, создавалось впечатление, что попал в прошлый век. Малко нехотя полез в «импалу» дипломата и устроился на жестком сиденье. * * * Не успел Кент убрать палец с кнопки звонка, как на пороге возник тамил в традиционном белом саронге. Дом действительно оказался совсем рядом, на узкой улице под названием Кинси-роуд. Чуть поодаль, на углу Хортон-плэйс, горели керосиновые лампы маленького ночного базарчика.Малко и его спутник прошли в сад и зашагали к освещенной веранде. — Добрый вечер, — сказал по-английски мелодичный женский голос.Девушка быстро вышла из тени и остановилась под фонарем. Малко сразу бросилось в глаза ее длинное, до пят, зеленое сари. Из золотистых сандалий выглядывали пальцы с ухоженными ногтями. Малко поднял взгляд и увидел огромные черные глаза, густо подкрашенные сурьмой, с длинными накладными ресницами. С глазами резко контрастировали ярко-красные губы. Черные как смоль пышные волосы были уложены в замысловатый шиньон, из которого выглядывал шелковый платок. В ушах сверкали изумрудные серьги.Сари плотно облегало пышную грудь и длинные ноги. Если бы не излишне заостренный нос, девушка была бы само совершенство.Она протянула Малко руку:— Меня зовут Свани. Входите. Джеймс говорил мне о вашем приезде.Ее духи, похоже, служили отличным средством против клопов и прочих надоедливых насекомых. В Лондоне или Нью-Йорке Свани, возможно, вызвала бы законное негодование, но здесь, в Коломбо, Малко нашел ее очень привлекательной.Кент почему-то все время молчал. Они прошли вслед за девушкой в комнату с темно-синими стенами, выходившую на веранду. Тусклые лампы освещали невысокий столик, где стояли на подносе бутылка арака, пиво и стаканы. Свани села на подушку и жестом предложила гостям последовать ее примеру.В комнате пахло ладаном и отсыревшим рисом — запах, характерный для всего Цейлона. Стены были увешаны странными картинами в сюрреалистическом стиле, в которых чувствовалось явное влияние Магритта и Сальвадора Дали. Голубоглазые женщины неземной красоты, но с кровавыми ранами на теле, обнимались с мифическими животными и отвратительными уродцами.В углу стоял мольберт с неоконченной картиной, изображающей кошачью морду и женское лицо. И у кошки, и у женщины были все те же удивительно голубые глаза.— Нравится? — спросила Свани, с любопытством глядя на Малко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50