Подумать только, что он вьется вокруг меня уже шесть месяцев! Именно он позволил мне снабжать пищей знатных заключенных. Если он думает, что это заставит меня изменить мнение... Сегодня вечером я увижу его и устрою ему встряску. И если этого будет недостаточно, у меня есть несколько друзей в правительстве.
— Осторожно, — боязливо сказал Кудерк...
Бриджит уже была на ногах. Ее груди заполонили камеру. Она обволокла Малко взглядом собственника:
— Надеюсь, что скоро увижу вас у себя, месье...
— Малко. Малко Линге.
— Для иностранца вы замечательно говорите по-французски.
Малко скромно потупил золотистые глаза. Они задели Бриджит за живое. Она удалилась, эффектно покачивая бедрами, чем заслужила у парий камеры Восемь целый град непристойностей на суахили. Бриджит, понимавшая это наречие, покраснела, польщенная.
Ее визит ободрил Малко. Наконец-то у него была союзница. Бриджит не успокоится, пока не вытащит его из тюрьмы, чтобы положить в свою постель. Что, впрочем, само по себе было неплохой идеей.
Других происшествий в этот день не произошло. Кудерк охотился на тараканов, а Малко читал старые журналы. К восьми часам прибыл мальчишка-рассыльный из «Ля Кремальер», сгибаясь под тяжестью гигантского подноса. Это был огромный тюрбо со сладким картофелем, обильно посыпанный кайенским перцем, в сопровождении бутылки «Моэт-э-Шандон». Под одной из салфеток лежала карточка, надписанная крупным наклонным почерком: "Скоро мы отпразднуем ваше освобождение ".
В этот вечер Малко заснул безмятежным сном.
Когда комиссар Никоро появился в «Ля Кремальер» на обеде, он с трудом скрывал свое ликование.
Прежде всего, Бриджит действительно пришла к нему в кабинет. Само собой, она осталась стоять. Но, когда он провожал ее до двери, то провел рукой по ее обтянутым шелком бедрам, и она ничего не сказала. Никоро испытал такое острое наслаждение, какое было сравнимо лишь с первой кражей, совершенной в бытность его мальчиком-рассыльным. Все шло как нельзя лучше.
Если все сложится удачно, он сможет заработать много денег, сделать одолжение Ари-убийце и переспать с Бриджит.
Все проходило почти так, как он предполагал. Как только он закончил обед, к нему за стол присела Бриджит, шурша шелком, как кошка.
Она начала говорить: о Малко и о Кудерке. Никоро слушал с понимающим великодушным видом. Когда она закончила, он отечески положил свою ладонь на ее руку. С невинным видом он слегка касался кончиками пальцев соска ее груди под шелковой блузкой, Бриджит даже не пошевелилась, взывая в безмолвной молитве к святому Игнатию, чтобы ее не вырвало.
Что до Никоро, то невыразимая радость, которую он испытывал, окрылила его как архангела.
— Люди, к которым вы проявляете сострадание, совершили очень серьезное преступление, — объяснил он. — Однако, исключительно, чтобы доставить вам удовольствие, я попытаюсь добиться смягчения их участи, возможно, их выпустят на свободу под честное слово...
— Ну вот, — страстно сказала Бриджит. — Они смогут пожить у меня. Я за них ручаюсь...
— На них нет точных свидетельских показаний... Но, тем не менее, в их машине обнаружен труп, да еще бриллианты.
— Вы так могущественны, комиссар...
Никоро испытывал живейшее удовольствие. Его пальцы оживились у ее груди. Бриджит оттолкнула их незаметным жестом и поднялась.
— Итак, я на вас рассчитываю?
— Да, да, — сказал Никоро. — Я изучу дело и дам положительное заключение.
Вопреки своей привычке, он оставил щедрые чаевые и вышел, насвистывая; его оттопыренные уши трепетали от радости. Во всяком случае, его клиенты созрели... Но так было удобнее: дать поверить Бриджит, что именно она спасла их. Скажем...на время.
Малко не успел добриться, как Бобо открыл дверь камеры, впуская высокого негра в сине-зеленом костюме. У него были более выраженные негроидные черты, плоский нос, но без приплюснутости, довольно тонкий рот, пушистая и коротко остриженная шевелюра. Он протянул Малко руку с крепкими суставами.
— Я Патрис Мобуту, ваш адвокат, назначенный министром юстиции.
— Не слишком-то они торопились, — сказал Малко.
Тот присел на кровать и положил свой портфель.
— Лишь благодаря стараниям комиссара Никоро, я смог быстро расследовать дело.
По-французски он говорил отточенными фразами, но медленно, подчеркивая их манерными жестами.
— Ваше дело очень серьезно, очень серьезно.
Малко начал терять самообладание.
— Послушайте, вы же прекрасно знаете, что я не убивал этого беднягу. От этого сильно несет провокацией. Я требую немедленно выпустить меня на свободу.
Патрис Мобуту вынул кипу бумаг из своей папки и пробежал их.
— Из материалов следствия вытекает, что служба безопасности еще не располагает никакими свидетельскими показаниями, прямо уличающими вас. За исключением того, что в вашем багажнике обнаружили труп, а также бриллианты... Кроме того, жертвой был человек, с которым вы имели незаконные деловые отношения. Это очевидные факты против вас.
— Смешно. Когда кого-нибудь убивают, то не возят его в своей машине.
— Если только вы не планировали бросить тело в джунглях. Если бы его обнаружили в Бужумбуре, это повлекло бы немедленное начало следствия...
— Я повторяю вам, что все это смешно.
Патрис Мобуту вздохнул:
— Если бы вы еще были лицом, известным с хорошей стороны... если бы вы могли предоставить деловые рекомендации от фирмы, которая отвечает за вас... Каков род ваших занятий, месье Линге?
Ой, дело начинало принимать плохой оборот. Малко осторожно ответил:
— Я занимаюсь разными делами. В США и в Австрии.
— Что вы делаете в Бурунди?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59