* * *
Александр Перемога, устроившийся в баре на первом этаже «Премьер-Палаца», отпил глоток чая и вернулся к своей газете. Визит Николая Заботина вернул ему вкус к жизни. Уходя, россиянин оставил ему конверт с 10 000 гривен, суммой для отставника СБУ значительной, на покрытие первых расходов. Александр Перемога сразу же приобрел на распродаже кожаный пиджак, ботинки, кепку, с тем чтобы выглядеть презентабельно. Затем занялся изучением своей мишени. «Премьер-Палац» имел много неудобств: это был маленький отель, где вас легко могли заметить. Фойе было крохотным и находилось под постоянным контролем работников администрации. И только наличие посольства Малайзии, располагавшегося на шестом этаже, давало возможность попадать на этажи тем, кто не жил в отеле.
Как это и было с Александром Перемогой.
И он решил воспользоваться очень простым методом: показываться как можно чаще, чтобы работники отеля привыкли к его присутствию. Сначала в баре на втором этаже. Преимущество: прямо по другую сторону площадки находился фитнес-клуб. Те, кто не был постояльцем отеля, мог попасть туда, заплатив за вход.
За сутки Александр Перемога так и не заметил свою мишень, но он не спешил. Он чувствовал себя уже комфортно в этом роскошном отеле. Мирный пенсионер с небольшим достатком, наведывающийся, чтобы почитать газету и выпить чаю. Вполне безобидный. Он заплатил, забрал свой кожаный пиджак и вышел из бара, вежливо попрощавшись с барменом. На выходе он едва не столкнулся с великолепной блондинкой с жестким взглядом, быстро смерившей его с головы до ног.
«Ты смотри, — подумал он, — и тут тоже есть проститутки».
Прежде чем уйти, он открыл дверь, ведущую в фитнес-клуб, и улыбнулся работнице.
— Сколько стоит попариться в сауне? — спросил он. — Раз в неделю. У вас тут мило.
— 50 гривен, — объявила сотрудница. — Лучше всего приходить вечером. В это время всегда мало посетителей.
Александр Перемога поблагодарил и вышел. Теперь эта девушка знала его. Это может оказаться полезным. Надо было еще многое обследовать, чтобы быть готовым к удару. Второго шанса ему не предоставят, а времени было в обрез.
* * *
Мобильный телефон зазвонил в десять минут одиннадцатого. Это был человек, приславший признание. Олег Будинок бросил ворчливым тоном:
— Чего вы хотите?
— Я уже говорил вам. Встретиться с вами.
Украинец сделал вид, что колеблется, но в итоге ответил:
— Ладно. У входа в Музей Великой Отечественной войны, на Печерске. Сегодня в пять.
— Хорошо, — согласился Малко. — Внимание, Олег: я иду не как враг, это разборка.
Удивленный, что тот знаком с этим типично украинским выражением, Олег Будинок спросил:
— Вы украинец?
— Нет, но я знаком с вашей страной. Значит, в пять. Надеюсь, что эта встреча позволит нам устранить затруднения.
Олег Будинок пробормотал в ответ что-то нечленораздельное. Разборки кончались чаще кровавой резней, чем купанием в водке и объятиями.
Глава 17
Малко перестроился в правый ряд и затормозил, заметив табличку с надписью: Национальный музей Великой Отечественной войны. Движение по бульвару Дружбы народов по направлению к мосту Патона в этот канун Рождества было настолько плотным, что он едва не пропустил развилку. Было уже почти темно, и люди спешили добраться до своих кроличьих нор по ту сторону реки. Рядом с ним молча сидела Татьяна Михайлова, держа на коленях свой пулемет. Именно она настояла на том, чтобы сопровождать Малко.
— Этот мерзавец Будинок наверняка что-то замыслил, — заявила она.
Трудно было не согласиться с этим. Во время последней разборки, состоявшейся за много лет до этого посреди Чернобыльского леса, Малко чуть было не лишился жизни. Украинские мафиози отличались жестокостью.
Покинув пандус, он оказался на дороге, которая змейкой вела к Печерскому парку на берегу Днепра. Затем она поднималась к музею, который частично размещался под открытым небом. На верху склона Малко заметил машину с погашенными огнями, которая остановилась напротив входа в музей на небольшой эспланаде. Это был большой «Мерседес-500». Он затормозил, и водитель другой машины тут же подал короткий сигнал фарами.
— Это он, — сказал Малко.
Место было абсолютно безлюдным, поскольку в это позднее время музей уже не работал. Малко остановился метров за двадцать от другой машины. Было слишком темно, чтобы различить, кто в салоне. Зазвонил его мобильный телефон, и он мгновенно узнал хриплый голос руководителя президентской администрации.
— Это вы там, в автомобиле?
— Да.
— Вы один?
— Нет. А вы?
— Я один. Присоединяйтесь ко мне.
— Ладно.
Закончив разговор, Малко повернулся к Татьяне.
— Я иду к нему на встречу. Прикроете меня?
С напряженным лицом молодая женщина пыталась пронизать мрак.
— Это опасно, — сказала она. — Вероятно, он хочет убить вас.
— Да, это возможно, — согласился Малко.
— Погодите!
Она зарядила пулемет и повернулась к нему.
— Скажете ему, что у меня пулемет. Что в случае малейшей проблемы я изрешечу его машину.
Она открыла дверцу и погрузилась в темень. Малко видел, как она заняла позицию за небольшой стенкой, направив пулемет на «Мерседес».
С напряженным от волнения животом он в свою очередь вышел из СЛК, держа «глок» у себя за поясом, и направился к другой машине, молясь, чтобы эта встреча не оказалась ловушкой. Было холодно, и вдобавок дул ужасный сквозной ветер. Звук его шагов эхом отражался от мостовой. Он добрался до «Мерседеса» и открыл правую дверцу.
В машине находился только один человек, седой мужчина с грубыми чертами лица, одетый в темный костюм. В руках у него была дымящаяся сигарета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68