— Итак, эта девушка постоянно носит черные очки, волосы заплетены в косички, она беспрестанно курит и, что особенно, у нее длинные сверх меры ногти, искусственные, конечно же, покрытые лаком двух разных цветов. Я предлагаю вам следующее: я первой вхожу в «Дом кофе» и устраиваюсь возле нее. Потом заходите вы, и таким образом вы легко обнаруживаете ее. Затем я ухожу, и ход за вами. Я уверена, что это не будет чем-то особенно сложным. Она приходит туда в поисках мужчин. А вы одеты как иностранец. Это наверняка заинтересует ее. Вы же понимаете, что это разновидность проститутки.
Зазвонил ее мобильный телефон. Она отвечала односложно, затем сразу же поднялась с извиняющейся улыбкой.
— Мне надо идти...
Малко показалось, что ее грудь еще больше выдается из-под пуловера. Не в состоянии обуздать свое грубое влечение, он приблизился к молодой женщине и положил обе руки на ее бедра.
— Спасибо, что зашли... И до завтра.
Она улыбнулась.
— Это моя работа.
Руки Малко так, как будто они жили независимой жизнью, поползли вверх и нежно захватили, грудь, не обремененную лифчиком.
— У вас великолепная грудь, — произнес он чуть изменившимся голосом.
Ирина посмотрела на него недрогнувшим взглядом. Она лишь легонько улыбнулась и отступила немного назад.
— Я должна уйти сейчас же.
Он помог ей надеть ее кожаное пальто, и она исчезла, оставив его в непонятном состоянии. У него даже пропало желание ужинать. Он растянулся на кровати и начал размышлять о том, каким образом он попытается добиться исповеди от подруги Евгении, погибшей из-за того, что ее впутали в историю, в которой она ничего не смыслила. Он бросил взгляд на большой пистолет Макарова, лежащий на ночном столике, и подумал, что тот будет небесполезным, если цепочка, о которой говорил Дональд Редстоун, окажется верной.
Глава 4
Малко остановился на минуту, чтобы рассмотреть море украшенных оранжевыми знаменами палаток, занимавших проезжую часть Крещатика до площади Независимости, так, как если бы Елисейские Поля в Париже были блокированы от клумбы на пересечении с бульваром Матиньон до Триумфальной арки.
На тротуарах были установлены большие палатки, в которых хранилось достаточно провизии, чтобы напоить и накормить десять тысяч участников «оранжевой революции», живущих здесь с ноября. Величественные здания из тесаного камня, возвышающиеся по обе стороны улицы, казались абсолютно неуместными в этой атмосфере героического празднества. Он смотрел, как черное кожаное пальто Ирины Мюррей исчезало в небольшом проходе, Пассаже, расположенном перпендикулярно по отношению к главной улице, затем не спеша двинулся вперед, оставляя младшей сотруднице ЦРУ время устроиться для того, чтобы указать ему его цель.
Пять минут спустя он толкнул дверь «Дома кофе» и сразу же заметил, на диванчике справа от входа, Ирину Мюррей, сидящую с чашечкой кофе и погруженную в «Украинскую газету».
Ее соседкой была такая же блондинка, с волосами, заплетенными в косы и уложенными вокруг головы, как у украинских крестьянок; она явно выставляла напоказ свои черные очки и слишком уж длинные ногти, покрытые зеленым и коричневым лаком. Она была занята каким-то пирожным, которое поедала с изяществом кошки. Итак, это и была подруга несчастной Евгении Богдановой.
Малко устроился на диванчике в форме буквы L, длиной около трех четвертей метра, и заказал кофе. В течение четверти часа ничего не происходило. Затем Ирина сложила газету, заплатила по счету и поднялась, предоставляя Малко возможность любоваться ее зажигательными ягодицами, пока они не исчезли под черным кожаным рединготом. Время от времени он искоса поглядывал на девушку в черных очках, как любой мужчина, заинтересовавшийся красивой женщиной. Однако ему пришлось дожидаться, пока она покончит со своим пирожным, и сняв свои очки, обнаружит чудные голубые глаза. Повернув голову в его сторону, она сдержанно улыбнулась ему и спросила по-русски:
— Мне кажется, я вас знаю...
Есть! Малко ответил улыбкой на улыбку.
— Вполне возможно, я время от времени захаживаю сюда. Приятное местечко. Вы тоже завсегдатай?
— Мне очень нравятся их пирожные, я часто бываю здесь по утрам...
— Я живу не в Киеве, — уточнил Малко, — я австриец, приехал наблюдателем от ОБСЕ на выборы. Я уезжал в Вену и вот недавно вернулся. Честно говоря, я встречался здесь с одной очень красивой девушкой, Евгенией, и немного надеялся снова увидеться с ней.
— С Евгенией? — переспросила явно удивленная блондинка. — Евгенией Богдановой?
— Да, кажется. Вы знакомы с ней?
— Я знала ее. Она погибла. Ее приятель выбросил ее из окна в припадке ревности, а потом покончил с собой.
— Himmel! Это ужасно, — сочувственно произнес Малко. — Она была такой нежной. Могу ли я предложить вам еще одно пирожное?
— Нет, мне не хочется растолстеть, но бокал шампанского я бы выпила с удовольствием! Присаживайтесь за мой столик, так будет удобнее болтать.
Малко пересел к ней и сделал знак официанту.
— У вас есть французское шампанское?
— Разумеется.
— Тогда принесите нам бутылку.
Голубые глаза подруги Евгении выражали безграничное восхищение. Малко воспользовался этим.
— Меня зовут Малко Линге, а вас?
— Виктория Позняк.
Принесли шампанское. Бутылку «Тэтэнже Конт де Шампань» в металлическом ведерке на ножке. Официант откупорил ее с важным видом и наполнил два высоких фужера. Виктория подняла свой:
— За «оранжевую революцию».
Малко редко когда пил шампанское в одиннадцатом часу утра, но, в конечном итоге, это не было так уж неприятно. Виктория, покончив со своей порцией, замурлыкала от удовольствия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68