Принцесса остановилась как вкопанная. Опустила руку в сумочку. И тут раздались три оглушительных выстрела, заполнив собой все небольшое пространство дворика. Солдат отступил назад, покачнулся, упал, выронив винтовку. Все произошло за десять секунд. Чевайе уже бежала со всех ног через двор, зажав в руке свое оружие. Остановилась возле своего «фольксвагена», достала из кармана ключи и протянула Малко.
– Поехали!
Малко не спорил, открыл машину, устроился за рулем. В висках стучало. Инстинкт самосохранения приказывал ему удалиться как можно скорее от этого места. Чевайе только что убила солдата. Ни в одной стране за это не погладят но головке... Шангри-Ла был далеко. Как автомат, Малко включил двигатель, подал назад, вперед, рванул через двор, не зажигая огней, выехал из ворот на дорогу, ведущую на Судан-стрит. Проезжая, он увидел «лендровер», стоящий в темноте перед входом. Сердце забилось сильнее. Но машина не двинулась с места... К счастью, она была развернута в другом направлении.
И тут Малко взорвался:
– Черт побери! Что на вас нашло?
– А вы бы предпочли, чтобы он пристрелил нас обоих?
Чевайе была близка к истерике.
Она положила свой автоматический пистолет на колени, обхватила голову руками, плечи ее вздрагивали. Они выехали на Судан-стрит. Улица была пустынна.
– Направо, – подсказала Чевайе.
Вообще-то им следовало повернуть налево, чтобы выехать на авеню Менелика, огибающее «Старый Гебби» – огромную территорию, на которой расположен бывший императорский дворец и служебные здания, где сейчас размещались ВВАС и политическая тюрьма.
– Мы объедем Гебби, – пояснила она беззвучным голосом. – В этой стороне меньше вероятность напороться на патруль. Вы ведь сказали, что отвезете меня в американское посольство?
В ее голосе снова появился страх. «Фольксваген» то и дело спотыкался на выбоинах Судан-стрит. Обе стороны улицы освещались неоновыми вывесками кафе и домов терпимости... Когда они доехали до конца улицы, Чевайе сказала, чтобы Малко ехал по широкой, но неасфальтированной улице, к тому же плохо освещенной. Они ехали точно на север. По приезде в Аддис-Абебу Малко сразу же запомнил, где находится американское посольство. Комплекс зданий располагался в огромном парке, которым заканчивалась Асфа Уоссен-стрит, почти на северном выезде из города, на высоте 2 600 метров. Сегодня Малко никак не следовало там появляться. Согласно инструкциям, полученным из лондонской службы ЦРУ, Малко категорически запрещалось входить в какие-либо контакты со службой в Аддис-Абебе. Посольство постоянно находилось под наблюдением эфиопских головорезов. С ним должны быть связаться. Так оно и вышло.
Слева от Малко появился холм Старый Гебби. Было уже довольно темно, но Малко заметил шагавшего вдоль дворцовой стены одного из охранников. Иногда ночью часовые стреляли по проезжающим машинам просто ради забавы. Малко прибавил скорости. В тот момент, когда он пересечет ограду посольства, его миссия закончится. Но выбор у него был невелик... Он повернул еще раз налево, потом направо и поехал по широкому авеню Короля Георга, переходящему в Асфа Уоссен-стрит двумя километрами дальше. Оба пустынных шоссе освещались фонарями.
Малко включил вторую передачу и на красный свет проехал перекресток Сахле Селассие.
Чевайе сидела очень прямо, руки скрестила на коленях, но ее подбородок дрожал.
– Каким образом вашей подруге удалось вас предупредить? – прервал молчание Малко.
– Она возвращалась с работы, – шепотом начала Чевайе, – и увидела их внизу... К счастью, ей удалось войти в лифт раньше их.
– Кто она?
– Принцесса Элмаз, моя лучшая подруга. Ее отец был адафари.
Они снова замолчали. Малко развернулся на круглой площади, чтобы попасть на Асфа Уоссен-стрит. По темному тротуару куда-то спешил одинокий прохожий. Молчание действовало угнетающе. Малко положил свою руку на руку молодой женщины.
– Скажите, если это не я вас выдал, почему они пришли сегодня вечером?
– Не знаю, – принцесса недоуменно пожала плечами. – Они следят за всеми, с кем мы встречаемся. Поскольку вы иностранец, они, возможно, решили, что вы привезли мне из-за границы эфиопские деньги. В этом вопросе они беспощадны...
Об этом Малко уже прекрасно знал. В аэропорту его вещи перетрясли почти с дотошностью израильтян, перелистали постранично каждую книгу, прощупали подкладку, попытались даже оторвать подошву у ботинок! Говорят, что пассажирам, прибывающим на поезде Джибути – Аддис-Абеба, достается еще больше. Мужчин и женщин раздевали прямо на перроне...
Две недели назад ВВАС принял решение обменять все купюры с изображением негуса на новые, более революционные. Истинной причиной было, однако, помешать эмигрантам использовать свои деньги на подрыв революции. В своем безудержном рвении военные, не колеблясь, подвергали осмотру багаж дипломатов! Эти действия вызвали крайнее возмущение всех послов, но безуспешно. Временный военный комитет плевать хотел на это.
Во всяком случае, «грязные» деньги вернулись в страну на горбах верблюдов. Что же до поездов, то они останавливались до границы и сразу же после ее пересечения, чтобы контрабандисты могли сойти. В тот день, когда прилетел Малко, один несчастный попался с двумя старыми эфиопскими пятидесятидолларовыми бумажками и сразу же лишился их.
Асфа Уоссен-стрит, по которой Малко поднимался вверх, была абсолютно пустынна. Проехали еще немного, и справа показалось здание американского посольства.
– Мы почти приехали, – объявил Малко.
Он не успел закончить фразу и со всей силой нажал на тормоза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63