разноцветную бабочку размером с пятифранковую монету. Линда опустила платье.
– У всех у нас есть такая бабочка, – гордо сказала она. – Это наш отличительный знак.
Она подозвала одну из фурий и бросила ей фразу по-китайски. Та послушно приподняла юбку, открыв такую же татуировку. Малко видел «бабочек» за работой. Это была отнюдь не детская забава.
– И много вас? – спросил он.
Ее толстые губы раскрылись в улыбке.
– Больше, чем считает полиция.
– А что вы еще делаете, если не считать травести?
Плоское лицо приняло вдруг жесткое выражение. Почти не разжимая губ, она процедила:
– Разве я спрашиваю вас, зачем вы хотите разыскать Тонга Лима?
И тут же черты ее лица снова разгладились. Она положила свою длинную ладонь на плечо Малко. Но глаза ее оставались холодными.
– Вы пришли от моего друга, – сказала она. – Иначе я никогда не согласилась бы встретиться с вами. Я никогда не разговариваю с иностранцами. Они глупы, хотя им кажется, что они все знают. Особенно американцы. Вы не американец?
– Нет, – ответил Малко. – Я австриец.
Она покачала головой.
– Это кто такие?
Было бы слишком долго ей объяснять. Он спросил в свою очередь:
– Почему вы взяли у меня деньги?
– Но мы же спасли вас! – сказала Линда оскорбленно. – Без нас эти бандиты изувечили бы вас.
Она помолчала и добавила:
– Хотела бы я знать, кто их подослал.
Малко тоже хотел бы это знать. Никто, кроме Фила Скотта и Сани, не был в курсе дела. И однако головорезы поджидали его. У него не было времени для размышлений.
Линда проворно, словно кобра, соскользнула со своего табурета. – Идемте, – сказала она. – Мне нужно быть кое-где.
Одна из девиц уже открыла низенькую дверь в глубине бара. Отсюда снова тянулся сырой, зловонный и скользкий коридор. В сопровождении трех «бабочек» они пробрались через полуразрушенное здание, затем пересекли пустынный переулок и оказались в другом квартале среди невысоких домов. Запах вокруг был невообразимый. Они поднялись по узкой деревянной лестнице. Одна из «бабочек» постучалась, и дверь тотчас же открылась.
Малко услышал звуки поп-музыки и увидел силуэт, двигавшийся на эстраде в красном свете софита. Линда наклонилась к его уху.
– Здесь вы тоже у меня. Поговорим после представления.
Глава 8
Девица танцевала, не очень прислушиваясь к музыке, вертя толстыми бедрами и потрясая грудью. Она была совершенно голой, если не считать браслета на левой лодыжке.
Судя по ее круглому и плоскому лицу, это была малайка или индонезийка. Ее грубые крестьянские черты и преждевременно отяжелевшее тело не вызывали особенного возбуждения. Она подняла банан, лежавший у ее ног, провела им по своим бедрам, затем между грудей, по лицу, сопровождая все это непристойными жестами. Затем стала его очищать, бросая кожуру в первый ряд зрителей.
Теперь, когда глаза привыкли к полумраку, Малко увидел, что здесь были только иностранцы, даже несколько пожилых пар, но в основном одинокие мужчины. Он и Линда сидели позади них, у бара. Зал был крошечный. Протянув руку с первого ряда, можно было бы дотронуться до танцовщицы.
Та начала пародию на чувственный танец, изображая самым натуральным образом совокупление при помощи очищенного фрукта.
Это было странное зрелище в городе, где даже выставка джинсов запрещалась как посягательство на нравственность.
Возникший инцидент внезапно отвлек внимание зрителей. Таракан, огромный, как автобус, внезапно вылез из плинтуса, ведомый, может быть, эротическим порывом, и стал спокойно пересекать сцену, почти под ногами танцовщицы. Раззява не успел дать волю своим похотливым инстинктам. Не прекращая изображать в высшей степени сомнительное удовольствие, танцовщица нанесла ему точный удар каблуком, превративший его в черноватую кашицу.
Первый ряд затаил дыхание. Малко посмотрел на Линду. Китаянка тихо беседовала с барменом, как если бы сцена происходила в другом мире.
Танцовщица подошла к краю сцены. Она поизвивалась, сжав зубы, и кусок банана упал на пол сцены, отрезанный лишь усилиями внутренних мышц. Еще несколько музыкальных нот – и появился второй кусок, упавший на пол. Чтобы придать пикантности зрелищу, танцовщица подобрала его и протянула толстой старушке, которая заикала от отвращения. Затем она «выдала» со смехом еще два куска банана и закончила свой сальный номер прыжком шпагатом. Музыка прекратилась, и восхищенная Линда шепнула на ухо Малко:
– Иностранцам это нравится. Они платят по двадцать долларов за вход.
Ее глаза блестели. Она добавила:
– Я могу дать вам девушку, которая делает такие же вещи. Она очень красива. Тамилка.
Малко вежливо отказался.
После короткого перерыва снова зазвучала музыка, и новая девица затряслась на сцене перед кучкой свежих бананов.
– Поговорим о деле, – вдруг сказала Линда.
Она заказала себе кока-колу. Неподалеку первая танцовщица тяжело опустилась на табурет. Три «бабочки»-телохраннтельницы расположились возле двери. Линда, казалось, оценивала Малко. Притворно непринужденная, она прижалась бедром к его ноге, томно играя кольцами, ее толстые губы изображали подобие улыбки. Она стала заигрывать с ним.
Но когда Линда подмигивала, то в глазах ее отражались только доллары. Она была похожа на копилку. Он спрашивал себя, есть ли у нее сексуальная жизнь или ей было достаточно командовать своими «бабочками», травести и исполнительницами порнографических шоу.
Чтобы не было никакой двусмысленности, он наклонился к ней.
– Фил Скотт сказал мне, что вы могли бы свести меня с Тонгом Лимом. Это правда?
Ее глаза снова обрели безжизненную холодность, как у насекомого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58