Некоторые вьетнамцы молились перед находящейся здесь же пагодой. Только траншеи, пересекающие кое-где лужайки, да небольшие группы корейских солдат, которые фотографировались перед клетками с животными, напоминали, что где-то идет война... Чан снова подошел к Малко.– Вот он, – прошептал Чан.Маленький старичок шел по тропинке. Он был невысок, не больше ста пятидесяти сантиметров, у него было морщинистое лицо, седые волосы и очки в черепаховой оправе.Чан согнулся перед старичком в глубоком поклоне. Впервые Малко увидел, как вьетнамец оказывал кому-то такое почтительное уважение.– Разрешите представить вам мистера Трунг-нана.Маленький старичок протянул Малко надушенную руку и тонким голосом произнес по-французски:– Добрый день, месье.– Мистер Трунг-нан – антиквар, – пояснил Чан почтительно. – Он хотел с вами познакомиться.Старик изобразил на своем лице улыбку.– Я люблю знакомиться с теми людьми, которым оказываю услугу. Теперь я уверен, что вы существуете.Он взял Малко под руку и отвел на несколько шагов от Чана. Его голос был таким же легким и воздушным, как и его фигура.– Мне шестьдесят восемь лет, – сказал он. – Существует лишь одна вещь в мире, о которой я мечтаю: поехать весной в Голландию и вдоволь налюбоваться полями цветущих тюльпанов. Можете ли вы мне обещать такую поездку, если я помогу вам?Сначала Малко показалось, что он ослышался. Его поразили эти слова, прозвучавшие в опаленном войной Сайгоне, в этой ужасной влажной жаре... Но старик был серьезен, как Папа римский.– Я думаю, что это вполне возможно, – осторожно ответил Малко.– Я был во Флоренции, – продолжал старый вьетнамец, – и в Версале. Это было замечательно! Но я хочу увидеть тюльпаны перед тем, как умереть, – он сощурил глаза... – Конечно, у меня есть и другие, очень важные причины, чтобы помочь вам. Но я хочу увидеть тюльпаны.Подошел Чан. Прозвучал удар грома. Небо было теперь уже покрыто тучами.– Сейчас пойдет дождь, – сказал Малко. – Но...Он остановился. Антиквар казался испуганным и смотрел на небо так, как будто боялся, что оно свалится ему на голову. Нервный тик начал дергать угол его рта.Упало несколько капель, и Малко почти с удовольствием ощутил их на своей коже. Вдруг капли упали прямо на голову антиквара. Он испуганно вскрикнул и попытался прикрыть голову руками. Он весь дрожал, и лицо его было искажено непонятным страхом.Внезапно Чан сорвал с себя рубашку и протянул старику, который тут же схватил ее и накрыл ею голову. Только после этого черты лица его разгладились и стали спокойными. Потом он быстро пошел впереди них. Малко вопросительно посмотрел на Чана.Последний с таинственным видом наклонился к Малко.– Мистер Трунг-нан пять лет провел в тюрьме. Каждый день его вешали за ноги и били. В специальной полиции это называется «опрокинутый банан». Потом его били по голове. Кожа на его черепе стала такой чувствительной, что он не в состоянии переносить любое прикосновение к ней. Даже капли воды причиняют ему страдания.– А почему и за что его так пытали?– Он не хотел признаться в том, что он коммунист.– А он им был?– Нет.Старик семенил перед ними. Он повернулся и улыбнулся Малко.– Человека, который бил его по голове, звали Туком, – тихо продолжал Чан. – Тогда он был всего лишь помощником комиссара. Сами понимаете, что такие вещи не забываются.Они догнали антиквара перед пагодой. Тот купил несколько свечей, зажег их и поставил в определенное место.– За удачу нашего предприятия, – с горькой усмешкой проговорил он.Малко почувствовал себя просто смешным. Что может он противопоставить могущественному полковнику Туку? Пьяницу-журналиста с буйным воображением, насквозь источенного болезнями, и немного тронутого умом старика?.. Это было смешно...– Месье Трунг-нан, – сказал он, – что вы собираетесь делать?Антиквар покачал головой.– Дорогой месье, то, чего вы не будете знать, вы не сможете рассказать под пытками...Дождь прекратился. Старик отдал рубашку Чану и ушел. Прежде чем исчезнуть за воротами зоологического сада, он повернулся к Малко и крикнул:– Не забудьте про тюльпаны! * * * Полковник Тук стал осторожно перебирать невероятно старый хлам. Отдельные предметы обеденных сервизов, старинных и пыльных, лежали вдоль стен, прикрытые стеклами. Многие крупные вещи лежали на столах. Старый антиквар сложился пополам перед начальником полиции, бормоча, что для него это такая незаслуженная честь принимать столь высокого гостя.Улыбка блуждала по губам Тука. Он едва взглянул на старого антиквара, лицо которого ему абсолютно ничего не говорило. За тридцать лет своей службы он допрашивал такое множество людей! Он стряхнул рукав своей белой униформы, который чуть-чуть запылился, вдыхая запах старины, как собака, обнюхивающая дичь. Ли следовал за ним как тень, а двое других охранников остались в машине. В этот день полковника Тука возила совершенно другая машина – «Пежо-504».Полковник был несколько насторожен, но по-настоящему не обеспокоен, просто он привык никому не доверять.– Мой господин, – сказал Трунг-нан, – посмотрите на эту вазу, ей более трехсот лет. Это совершенно уникальная вещь, которую я достал специально для вас.Тук вежливо улыбнулся и кончиками пальцев потрогал голубой фарфор. Ему было наплевать на вазу. Подошел Ли, нагнулся к старику и что-то прошептал ему на ухо. Старик кивнул головой, немного поколебался, потом низко поклонился своему гостю.– Если ваше превосходительство последует за мной, я покажу вашему превосходительству несколько вещей из моей личной коллекции.Он приподнял занавес, и трое мужчин прошли в соседнюю комнату, большую часть которой занимала широкая кровать под балдахином.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63