Она была в джинсах, на низких каблуках, с гладкой прической.
— Что произошло? — спросила она. — Мне не хотят ничего говорить.
Малко, Фрэнк и Милтон находились в караульном помещении, которое в этот момент пустовало.
— Кто-то стрелял в Билла, — сказал Фрэнк. — Он тяжело ранен, задет мозг.
Фон Мак-Кензи кусала себе губы.
— Боже! Он...
— Этого никто не знает, — сказал Фрэнк. — Вы, кажется, видели его сегодня вечером? Что произошло?
— Я высадила его на углу К-стрит, — сказала она, — мы должны были с ним встретиться через час в «Вилларе». Он не пришел. Я прождала до десяти часов и вернулась домой. Мне только что позвонили.
— Вы знали, с кем у него была встреча?
— Нет. С кем?
— С тайным агентом КГБ.
Она нахмурилась.
— Разве там не было ФБР? Что произошло?
Она казалась совершенно искренней. Малко прервал ее.
— Мисс Мак-Кензи, у нас есть основания предполагать, что Билл работал на КГБ. Речь шла о тайной встрече.
Глаза молодой женщины расширились, на несколько секунд она онемела, затем глаза ее наполнились слезами, и она покачала головой.
— Нет, нет, это невозможно, это неправда.
— Идемте, — сказал Фрэнк Вудмилл, — нам надо с вами поговорить.
* * *
Было шесть часов утра, и все были обессилены. Фрэнк Вудмилл не успевал записывать. Фон Мак-Кензи нетвердо стояла на ногах. Он ласково отпустил ее.
— Возвращайтесь домой, примите душ, поспите два часа и возвращайтесь в Лэнгли. Вы нам еще понадобитесь.
Как только она вышла, он подвел итоги.
— Билл Нолан пользовался ею, чтобы выносить документы из Лэнгли. Она думала, что они предназначались для одной из сенатских комиссий и что он делал это из дружеских чувств к Барри Голдуотеру. Затем она их фотокопировала и относила ему в виде микропленок. Остальное мы обнаружили: он заполнял внутренность одной из своих авторучек микропленкой и зарывал ее рядом с надгробием своего сына. Гарри Фельдстейну оставалось только вытащить ее.
— Она ничего вам не сказала по поводу того, почему он пошел на предательство?
— Нет, в общем нет! Она считает, что не было никакой причины, что она знает его двадцать лет, что это самый честный человек, с каким она когда-либо встречалась... Что она будет защищать его до конца. Он жил воспоминаниями о своем сыне, убитом во Вьетнаме, испытывал отвращение к насилию и очень многого ждал от конференций по разоружению...
Эту сторону они никогда не рассматривали.
Оба мужчины, одинаково измученные, смотрели друг на друга. Малко не хотелось оказаться в шкуре Фрэнка Вудмилла.
— А Гарри Фельдстейн?
— Его оружие было без номера, и установить его происхождение не удастся. А так — ничего. ФБР сейчас допрашивает его жену. В лучшем случае ее вышлют. Обыски ничего не дали. У меня складывается впечатление, что до этого вечера он не знал Билла. Конспирация.
На улице было холодно, и Малко чувствовал, что внутри у него все оледенело. Тайна осталась нераскрытой, а все возможности уже были исчерпаны.
* * *
Доктор Торп, врач ЦРУ, ждал в коридоре, оживленно беседуя с двумя своими коллегами, когда Фрэнк Вудмилл и Малко вошли в Джорджтаунскую больницу. Несмотря на несколько часов сна, Малко чувствовал себя разбитым, а у Фрэнка глаза были, как у кролика. — Это было ужасно, — сообщил Фрэнк. — Мне показалось, что директор ЦРУ упадет замертво. И даже сейчас мне все еще не верится. Мне удалось заставить его поклясться, что он никому ничего не скажет до тех пор, пока не выяснится, в каком состоянии Билл. Даже Президент останется в неведении... Пойдем повидаемся с Торпом. На всякий случай я приказал установить микрофоны в комнате.
Доктор Торп с мрачным видом подошел к ним.
— Плохие новости, — сказал он. — Состояние Билла непрерывно ухудшается. Слишком сильное повреждение мозга.
Фрэнк Вудмилл посмотрел на него так, словно он сказал какую-то непристойность.
— Вы хотите сказать, что он умрет?
Врач утвердительно кивнул.
— Он может говорить?
— Нет. Мы провели тестирование. Он пытается говорить, но понять ничего нельзя.
— Он все еще в сознании?
— Да. Но это долго не продлится.
Они вошли в «предбанник», затем в палату. Билл Нолан опирался на подушки, глаза его были открыты, правая сторона лица была искривлена.
Увидев Фрэнка Вудмилла, он попытался произнести несколько слов, но с его губ срывалось лишь невнятное бормотание. Торп склонился к уху заместителя начальника оперативного отдела.
— Это все, на что он способен.
Билл Нолан пристально смотрел на Фрэнка. В его глазах показались слезы. Левой рукой он делал повторяющиеся жесты, похожие на дрожь. Фрэнк наклонился к нему и положил ему на колени блокнот.
— Билл, — сказал он, — мы должны знать. Нам теперь известны ваши связи с теми. Почему? Скажите нам, почему вы это сделали?
Левая сторона лица Билла Нолана сморщилась. Он с трудом нацарапал на бумаге несколько букв и снова закрыл глаза. Малко прочел:
— Ф... о... н.
— Он хочет видеть свою секретаршу, — сказал офицер безопасности. — Надо попросить разрешения у директора ЦРУ.
Доктор Торп подошел и шепнул на ухо Фрэнку Вудмиллу:
— Поторопитесь, я не уверен, что он дотянет до вечера.
Заместитель начальника оперативного отдела обернулся и сухо приказал:
— Возьмите вертолет и доставьте мисс Мак-Кензи. Я позвоню директору ЦРУ.
Он склонился над кроватью.
— Билл, Фон сейчас придет.
* * *
Малко встретился с глазами Фон и прочел в них мировую скорбь. Уже в течение часа она молча сжимала руку Билла Нолана. Тот иногда открывал глаза и смотрел на нее затуманенным взглядом. Но он отвергал все вопросы, касающиеся его предательства. Время от времени доктор Торп с обеспокоенным видом смотрел на экраны мониторов:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65