– Да, но это всего-навсего священник...
Напарник немного помолчал, но затем покачал головой:
– Священник, не священник – не имеем права. Скажи, чтоб шел подыхать в другое место.
Доминго поискал вокруг что-нибудь такое, что могло бы облегчить страдания святого отца. А тот продолжал стонать. Доминго нашел лишь начатую бутылку виски, но не осмелился предложить ее священнослужителю, хотя глоток спиртного, на его взгляд, никак не противоречил религиозным убеждениям.
Доминго в растерянности пошел к воротам. Подобно всем латиноамериканцам, он с уважением относился ко всему, что касалось религии, и особенно к ее представителям. Несчастье, происшедшее со священником, очень огорчило его.
Святой отец, похожий на окровавленное пугало, по-прежнему держался за решетку. Доминго показалось, что священник выглядит все хуже и хуже.
– Извините, падре, но я не могу вам открыть. Приказ есть приказ. Сеньор Гутьеррес меня выгонит...
Священник утер рукавом кровь. Его худое лицо загорелось праведным гневом.
– Злодей, безбожник, коммунист! Ты отказываешься помочь Божьему человеку?!
– Нет, почему же... – начал было Доминго.
– Будь ты проклят! – воскликнул священник, направив на телохранителя костлявый палец.
Доминго машинально перекрестился. Этого еще не доставало...
– Но у меня ведь приказ... – оправдывался он.
– Будь проклят, – убежденно повторил человек в черной сутане. – Пусть моя кровь останется на твоей совести! Да будет так!
Доминго похолодел: учитывая род его занятий, было весьма нежелательно портить отношения с Богом. Мало ли что... Чтобы не слышать проклятий священника, он повернулся и пошел прочь, но вслед ему доносился разгневанный голос:
– Я отлучаю тебя от Церкви, недостойный отпрыск рода человеческого! Пусть сжалится над тобой Господь, пока еще не поздно...
– Вот черт бы его забрал... – пробормотал Доминго. Он был простодушным человеком и уже воображал, как будет гореть в адском пламени.
– Клянусь, я не имею права никого впускать! – в отчаянии выкрикнул он, поворачиваясь к священнику.
– Изыди, сатана! – завопил раненый. – Будь проклят ты и будь прокляты чада твои!
Детей у Доминго не было, но подобные фразы всегда производят впечатление. Телохранитель поспешно пошел прочь.
– Он отлучил меня от Церкви, – пожаловался Доминго напарнику, но тот и бровью не повел.
Доминго налил себе стакан виски, но оно показалось ему необычно горьким и не принесло утешения. Он невольно прислушивался к голосу священника. Через минуту Доминго не выдержал, подобрал автомат и поднялся со стула.
– А, да пропади оно все пропадом! Пойду открою ему. Тебе легче: ведь от Церкви отлучили меня. Хороши же мы будем, если он там и загнется... Промоем ему раны да выставим за ворота – только и всего.
– Дурак ты, – проронил Фернандес. – Священник такой же человек, как и все остальные.
Но Доминго уже шел к воротам.
– Иду, иду, подождите, святой отец!
Лицо человека в черном тотчас же озарилось ангельским сиянием.
– Благослови тебя Господь, сын мой! Наконец-то на тебя снизошла Его святая мудрость!
Доминго торопливо сунул ключ в замок и открыл ворота. Тщедушное тело священника и его потертая сутана вызвали у него невольную жалость.
– Помоги, сын мой, я не могу идти... Доминго поспешно положил автомат на землю и поддержал раненого. Тот ухватился за его плечо.
– Спасибо, сын мой, спасибо...
Доминго слишком поздно услышал за спиной звук чьих-то шагов. Он хотел обернуться, но внезапно худая рука священника с невероятной силой сдавила его шею. В тот же миг кинжал Хосе Анджела вонзился в живот охранника. Доминго почувствовал жгучую боль и попытался закричать, но священник все сильнее сжимал пальцы, и у него вырвался лишь сдавленный стон. За секунду до смерти он обругал себя за свою глупость. «Ну и времена пошли, – пронеслось у него в голове. – Никому нельзя доверять, даже священникам...».
Эль Кура разжал пальцы, и тело Доминго рухнуло на землю.
Хосе Анджел аккуратно вытер лезвие о пиджак убитого и вложил кинжал в ножны на левой голени. Его худое лицо оставалось невозмутимым. Анджел не отличался повышенной чувствительностью. Лишь иногда с благодарностью вспоминал, что в свое время в лагере «зеленых беретов» ему попались хорошие инструкторы. Они сделали из него «чемпиона» Центральной Америки по убийствам ножом. А ведь переплюнуть в этом деле местных умельцев считалось практически невозможным...
* * *
Никто так и не узнал, зачем Фернандес вдруг вышел из кабины. Возможно – из чистого любопытства... Выйдя, он нос к носу столкнулся с невысоким усмехающимся священником, крепко сжимавшим в руках автомат Доминго.
Фернандес не успел как следует поразмыслить над этой странной картиной: автоматные пули мгновенно ударили ему в грудь, и он умер раньше, чем успел коснуться земли. Чтобы успокоить нервы, Эль Кура выпустил половину автоматного магазина в уже мертвое распростертое тело. Исполняя свой номер с переодеванием, он каждый раз испытывал какую-то смутную тревогу, словно ждал, что Божья десница вдруг опустится с небес и поразит его.
Таконес Мендоза вышел из машины и вместе с Хосе Анджелом распахнул обе створки ворот. Эль Кура, путаясь в сутане, побежал к «понтиаку».
– Скорее! – крикнул Таконес. – Гутьеррес и его компания в долгу не останутся!
Рамос уже нажимал на акселератор. Все трое на ходу прыгнули в машину. «Понтиак» помчался по аллее к вилле. Самое сложное было впереди.
* * *
Лучший стрелок Гутьерреса, колумбиец по имени Пауло, сжимая в правой руке автоматический кольт, лихорадочно пытался связаться с управлением Дигепола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53