.. Кристель вздохнула:
— Может быть, мне уехать на несколько дней к родителям в Брассхаат?
* * *
Выстрелы у железнодорожной насыпи были почти не слышны в маленьком баре стрелкового клуба. Амин Хаббаш вышел из кабинета директора, держа в руке какие-то бумаги, и положил листки на стол перед Малко.
— Вот. Соревнования по стрельбе за три последних года, двадцать пять первых мест. Восемьдесят пятый год — это еще времена ВНП. Я там не всех знаю.
Малко пробежал глазами список 1985 года. Первое же имя, которое он увидел, — Роберт Мартенс! Жандарм занял второе место. Филипп Орстелл был шестым... Среди прочих незнакомых имен значились также Филип Бартон, Густав Мейер, Вальтер Пеетерс. Круг замкнулся.
— Я могу оставить это у себя? — спросил он.
— Берите, — кивнул ливанец, — я что-нибудь придумаю. Ну, пока, у меня урок.
Малко зашел в телефонную будку, набрал номер «Суар».
— Эрика Бонтана, пожалуйста.
— Он вас слушает, — отозвался журналист.
— Это Малко. Мне надо с вами увидеться.
— Прямо сейчас?
— Да.
— Мы сдаем номер...
— Это очень срочно.
Поколебавшись немного, журналист согласился:
— Ладно. Приходите в «Даниш Таверн». Через полчаса.
* * *
В тесном шумном зале плавал удушливый запах жареного в масле картофеля. Хозяйка, поставив перед Малко и журналистом два рубленых бифштекса на поджаренном хлебе, спросила:
— И два «Трапписта»?
Малко развернул список лауреатов «Бельгийского стрелкового клуба» и положил его перед своим сотрапезником.
— Я хотел бы узнать, кто из этих людей члены ВНП.
— Я знаю далеко не всех, — ответил журналист, однако достал ручку и принялся подчеркивать фамилии. Их оказалось семь. В том числе Филипп Орстелл, Вальтер Пеетерс и Густав Мейер.
— А Роберте Мартенс? Он никогда не входил в ВНП?
— Об этом поговаривали, но доказательств не было...
Малко указал пальцем на четвертую фамилию — некто Стромберк.
— А это кто такой?
— Он повесился. Депрессия.
— А остальные?
— Я с ними не знаком. Встречал только фамилии, когда раскручивал это дело. Лично знаю только одного — Жозефа ван де Путте.
— Что это за человек? Вы хорошо его знаете?
— Еще как!
Журналист умолк и, отправив в рот половину своего бифштекса, принялся жевать. Малко заказал два кофе, которые им тут же принесли вместе с огромной сахарницей.
— Он был звукооператором на телевидении, — продолжал Эрик Бонтан. — Занятный парень, с фантазиями. Сначала был левым, входил в троцкистские группировки. Но потом связался с ВНП и просто помешался. Дисциплина, телесные наказания, муштра, марши — он был от всего этого без ума. Как будто жил в другом мире. Когда ВНП был распущен, у него нашли тонны листовок и даже фотографии Гитлера. Но оружия у него не было. Да что там, слабак! Боялся крови, в жизни мухи не обидел...
— Он был знаком со всеми членами ВНП? Журналист рассмеялся.
— Еще бы! Только этим и жил. Он даже показывал мне свой членский билет. Белый с золотым тиснением.
— Значит, если в ВНП в свое время проник сотрудник спецслужб, он его знал?
— Естественно.
— Мне нужен этот Жозеф ван де Путте, — сказал Малко. — И чем скорее, тем лучше. Он в смертельной опасности, если его еще не засыпали землей.
Глава 15
Эрик Бонтан удивленно посмотрел на Малко.
— Что, собственно, может с ним случиться?
— Если «Полковник», о котором вы говорили, сотрудник отдела по борьбе со шпионажем, внедрившийся в ВНП, и наш Фокс — одно и то же лицо, то он убирает всех свидетелей, которые могут его опознать.
— Возможно, вы и правы, — согласился журналист. — «Полковник» выдавал себя за искренне сочувствующего и намекал, будто пользуется своей должностью, чтобы оказывать услуги ВНП.
— Вы встречались с ним?
— Никогда, — рассмеялся журналист. — Но Жозеф ван де Путте хорошо его знал: — «Полковник» был его инструктором по стрельбе вместе со старым Вальтером Пеетерсом.
— Где сейчас этот ван де Путте?
Эрик Бонтан пожал плечами.
— Понятия не имею. С телевидения его турнули после этой истории, он кое-как перебивался, потом вообще исчез. Не знаю даже, в Брюсселе ли он.
— Вы можете навести справки?
Журналист взглянул на часы.
— Да, но не сейчас. Я должен вернуться в редакцию. Если хотите, встретимся через час в «Эрцгерцоге». Это неплохой бар на авеню Дансен... Там бывает полно народу с телевидения.
* * *
Очаровательная вьетнамка в шелковом одеянии с царственным видом восседала рядом с каким-то бородачом, который поглаживал ее бедро, одновременно отпивая большие глотки «Трапписта». Эрик Бонтан с обескураженным видом сел рядом с Малко.
— Не так-то это легко! Кому я только не звонил — никто не видел ван де Путте уже полгода. Но вон та девчонка знакома с его подружкой. Спросим у нее.
Он приветливо помахал рукой вьетнамке, та поднялась и, оставив своего бородача наедине с кружкой пива, подошла к ним.
Тонкий шелк вызывающе обтягивал острые груди; пронзительный взгляд узких глаз не вязался с внешней сдержанностью.
— Чем могу быть вам полезна? — спросила она.
Удивительно было слышать у азиатки бельгийский акцент... Эрик Бонтан дружелюбно улыбнулся ей.
— Ты ведь знаешь подружку Жозефа ван де Путте?
— Парня с телевидения?
— Да.
На лице вьетнамки появилась презрительная гримаска.
— Он просто мокрица. А она — толстая и вся в прыщах. Ростом с ноготок. А что?
— Ее ищет мой друг.
Девушка прыснула.
— Он что, должен ей деньги?
— Да нет. А вот ты можешь кое-что заработать, если достанешь нам адрес Жозефа.
— Ну и шутки у вас!
— Пять тысяч франков, — вмешался Малко.
Похоже, в его золотистых глазах было что-то, внушившее вьетнамке доверие. После секундного колебания она встала и направилась к телефонной будке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58