Старик поклонился и пробормотал что-то невнятное, но по-английски.— Господин Линге, — продолжал Ван дер Стерн, — интересуется моим зерном. Он мог бы нас выручить, поскольку вы никак не можете продать его оптом.Полуприкрыв глаза, старик, казалось, спал. Неведомо откуда появился мальчик с подносом и тремя чашками чая. Восточная вежливость оставалась неизменной даже здесь.Старик замахал руками и залопотал на скверном английском:— Мой думай это не надо. Мой клиент все заберет. Все зерно сразу. Он будет платить, как начал. Нет проблем. Но если господин Линга нуждается в большом количестве зерна, мой может устроить. Мой получает большую партию манной крупы. Недорого. Всего сто туманов за тонну. Можно платить риалами. Мой сейчас покажет.Он подошел к одному из мешков, зачерпнул деревянной ложкой немного крупы и протянул Малко.— Пробуй, господин.Но Малко не собирался есть сырую манную крупу. Он вежливо отказался и снова стал настаивать:— То зерно мне очень нужно. Манная крупа мне не подходит. Я готов хорошо заплатить. Больше, чем ваш покупатель.Старик забеспокоился.— Не можна, не можна. Я уже обещал. Этот покупатель — важный персона. Он будет много сердиться. Он сказал, — старик обернулся к Ван дер Стерну, — он сказал, что завтра будет платить все деньги.— Сведите меня с вашим покупателем, — продолжал настаивать Малко, — и я перекуплю у него зерно. Я заплачу дороже. Все останутся довольны, а вы получите двойные комиссионные.Но даже этот решающий довод не поколебал решимости старика.— Этот зерно не слишком хороший, — простонал он, — он долго лежал на солнце, я найду для вам много лучше.— Если оно такое плохое, то почему ваш клиент так стремится его приобрести?— Совсем не знаю.Дальше старик бормотал что-то совершенно непонятное. Он ерзал на своем ящике, будто сидел на раскаленной сковороде, у него тряслась борода и было видно, что он смертельно напуган. Малко понял, что больше он из него ничего не вытянет.Все это было очень подозрительно. Кто же это мог быть настолько заинтересован в покупке явно подпорченного зерна, да еще платить за него долларами, к тому же крадеными? Если в этом деле был замешан Каджар, то чем его могло так заинтересовать подпорченное зерно? Быть может, он решил накормить народ? Но, как известно, революции не делаются на сытый желудок, вместо зерна для революций необходимо оружие!— Что ж, очень жаль, — сказал Малко, поднимаясь с ящика. — Надеюсь, как-нибудь в другой раз мы сумеем договориться.Старика как подменили. Он снова сделался подобострастным, вежливым, убеждал Малко, что всегда будет рад его обслужить, снова предложил ему манную крупу, довел до двери, рассыпаясь в извинениях.Как раз в тот момент, когда они уже выходили, двое мужчин показались на пороге лавки. Они чуть не столкнулись лбами. Это были явные европейцы, не иранцы, и они страшно заинтересовали Малко. Он отступил и сделал стойку над мешком с изюмом, выставленным у другой, вплотную стоящей лавочки.Новые посетители говорили тихо, на фарси и, что самое странное, почти без акцента. Старик отвечал плаксивым голосом. Всего Малко не мог расслышать, но понял, что и эти пришли все за тем же зерном и предложили купить его оптом.Старик божился, что у него в данный момент ничего подходящего нет, предлагал манную крупу, расхваливая ее на все лады.Ну и чудеса! Это полусгнившее зерно притягивало покупателей, как мух на мед.Обменявшись любезностями со стариком, незадачливые покупатели вышли из лавки. Они прошли мимо Малко, и он тотчас последовал за ними. Ван дер Стерн, не поспевая, затерялся в толпе. Он догнал Малко почти у выхода и удивленно спросил:— Что происходит?— Я и сам не знаю. Но эти двое тоже хотели купить ваше порченое зерно. Что-то слишком многие на него зарятся. Вы видели этих людей? Вы знакомы с ними?— Видел, но я не знаю их.— Тогда пойдемте за ними, они меня заинтересовали.Следить было несложно. Эти двое неизвестных шли быстро, не оборачиваясь, но они выделялись в толпе иранцев. Народу было много, и Малко мог приблизиться к ним, ничем не рискуя. Наконец они выбрались на площадь. Двое незнакомцев направились к маленькой черной машине. «Мерседес» клерка стоял поодаль. Малко сел за руль, Ван дер Стерн — радом, и они поехали следом за черной машиной, направившейся на север по проспекту Хафиза.Слежки незнакомцы не засекли. Они ехали спокойно, никуда не сворачивая. Доехав до одного перекрестка, водитель мигнул левым подфарником, собираясь повернуть. Потом они спокойно подъехали к наглухо закрытым воротам, те открылись и поглотили машину.Малко, притормозив не доезжая, теперь снова двинулся вперед и проехал мимо дома. На стене, как раз возле двери, была прибита вывеска с многозначительной надписью: «Посольство Союза Советских Социалистических Республик».— Вот это да! — удивленно таращил Ван дер Стерн круглые большие глаза.Малко бросил ироническое:— Вот видите, даже русские охотятся за вашим гнилым зерном. Слушайте, быть может, это какой-то особый сорт, дающий тройной колос?Ван дер Стерн недоуменно пожал плечами.— Зерно как зерно. Я ничего не понимаю. Все это очень странно. Единственное, что я вижу, это то, что мне заплатят. Надеюсь, вас еще интересуют мои доллары? Я мог бы уступить из пяти процентов.— Еще как интересуют! Но есть одна вещь, которая интересует меня еще больше. Ваше зерно. Предлагаю вам следующее. Я забираю ваши доллары по обменному курсу в любой валюте, в какой пожелаете. Но с одним условием. Вы поедете со мной в Курамшар. Я хочу взглянуть хоть одним глазком на это золотое зерно.— В Курамшар? Но ведь это у черта на куличках!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57