Неизвестно!
Едем дальше. Спокойный период, лет на двадцать. Школьные комплексы, любовные драмы ВУЗа и прочие муки вхождения во взрослую жизнь — достаточно беготни и забот, чтоб не особенно мучиться «черной дырой», так и не заселенной чудом. Все та же вера в прогресс и в самосовершенствование человека — тут и бокс, и йога, и какие-то отношения с деревьями и дождями, эдакий псевдо-славянский синтоизм. Неизбежность смерти успешно задвинута на задворки сознания, за почти живую изгородь из чужих саженцев, что ты натаскал в свой садик без чуда. И как будто все прижилось. Ты даже решил подразнить неизбежность, увлекшись «абсурдным человеком» Камю. До бусидо, правда, не дошло — одна смерть, пролетевшая рядом, разметала все твои черенки. Чернозем опять замаячил перед глазами вкупе с депрессивным психозом среднего возраста. Правда, тут подоспело пригожинское учение о синергетике. Ты и сам потом догадался, что это скорее религия, чем наука. Но уж очень складным был этот научный дзен-буддизм, вроде бы и не требовавший принимать на веру сверхъестественные аксиомы, но наглядно связавший все воедино. Второе начало термодинамики стало змеей, кусающей собственный хвост — дарвиновский отбор против тепловой смерти, ура! Энтропия падает, самая сложная жизнь обитает на грани порядка и хаоса, мир самоорганизуется на всех уровнях, хотя многих не видно, как в нагромождении зданий чужого города не разглядеть порядка, если смотреть с привокзальной площади — зато с самолета видно, как правильно разбегаются улицы, словно трещины на стекле…
Но и тут тебя поджидали черные дыры, выколотые точки — как раз в самолетах. Именно в небе ты снова и снова чувствовал, что если этот летящий железный гандон на сто человек перестанет стоять по ветру и клюнет носом, ты сплющишься вместе со всеми об землю. О да, конечно, это поможет в отборе, поможет создать более безопасные самолеты — но тебя-то не будет ВООБЩЕ! И что же ты делал в этих точках смертельного откровения в небе? Да просто снова, словно ребенок, выдумывал себе на ходу религию, хватаясь за первые попавшиеся «знаки»! Особенно, помнишь, в том чешском летучем трамвае, который трясло, как лягушку под током, а за иллюминатором плавали и кружились лифчики из кружевных облаков, и от этой небесной анти-рекламы стиральных машин тебе стало по-настоящему страшно, к тому же мутило, но никак не блевалось. И ты загадал тогда — надо же было такое придумать! — что если удастся сблевать в ближайшие пять минут, то с самолетом ничего не случится. После этого ты выдул залпом еще одно темное «Крушевице», а когда оно отскочило от дна желудка и покатило обратно — сунул руку в специальное отделение в кресле, нашарил среди буклетов бумажный пакетик… Но в последний момент он показался тебе подозрительно маленьким для классического гигиенического пакета. И за миг до того, как изрыгнуть в него весь свой ужин с отличным пивом, ты успел с изумлением прочитать на нем фразу «ПОМОГИТЕ ДЕТЯМ! ВЛОЖИТЕ В ЭТОТ КОНВЕРТ ВАШИ ПОЖЕРТВОВАНИЯ В ЛЮБОЙ ВАЛЮТЕ». Вот какой ты садовник!

Коротышка достал из кармана пляжных трусов маленький конвертик с рисунком самолета и стал комично рыгать над ним, изображая рвоту. Потом скомкал конвертик в шарик и врезал по нему ракеткой. Я ожидал вновь ощутить удар, но почувствовал почему-то облегчение.

— Теперь ты понял, что вытворяешь? — продолжал Тук, ставший чуть более дружелюбным после своей клоунады. — Ты опять придумал себе игру, а когда она стала немножко разваливаться, закричал «караул» и давай дергать с корнем все саженцы своих мифов. И ладно бы лишь у себя — нет, тебе надо и протеже своему огород распахать! Очень хочешь придумать разумное объяснение тому, откуда взялась замена в вашей липовой новости? Хочешь списать все на происки неприятеля с мощной техникой? Но ведь и тогда в самолете существовало вполне разумное объяснение, почему ты вынул именно тот пакетик. Да просто спутал! Такие пакетики — и блевательные, и для пожертвований — в каждом кресле лежали. Но тебе эта маленькая ошибка помогла, это был для тебя «знак». Может быть, потому он и проявился, что ты сам хотел его видеть? Так не строй из себя нигилиста. И прежде чем вырвать саженец мифа из чужой земли ожидания чуда, подумай о том, что с корнями уносишь и землю. А даешь ли взамен черенок дерева получше? а приживется ли он? — не знаешь. Может, тот черенок, который ты дал своему приятелю, ему самому покажется вскоре неподходящим. Так пусть он и вырвет свой миф сам, когда будет готов для другого знания. Но поспешное исправление ошибки — лучший способ сделать новую…

Возможно, мне это только показалось, но последние слова толстый коротышка с ракеткой произнес голосом Саида. Исчез он так же внезапно, как появился. Мой внутренний электрический снег снова стал обычным — белым и холодным. И заснеженному пустырю не хватало цепочки следов. Неважно, чьих. Неважно даже, в каком направлении. Я открыл глаза. Жиган ждал ответа.
— Я не знаю, что это за глюк, Сережа… Но я знаю вот что: я дважды предсказывал в «Аргусе» будущее. Просто говорил им первое, что пришло в голову. И тоже считал это собственными выдумками. А потом эти события действительно происходили. Возможно, что наше ОВО — штука того же сорта. Только пока не стоит трепаться. Надо проверить.
Я легонько кивнул в сторону пестрой компании служителей культа СЯО. И подмигнул, как заправский заговорщик.
— Само собой, я только самым верным людям, больше никому! — В глазах Сергея снова сверкнул огонек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114