Возникают неизвестные еще
мгновение назад классики, исчезают привычные, окруженные вековым пиететом.
Погибает художник или, наоборот, удачно складывается что-то в жизни ещё
реальность назад неизвестного нам писателя, и каждая последующая после таких
событий реальность вносит микрокоррективы, которые, накапливаясь, невидимо
для нас меняют наши картинные галереи и библиотеки.
Видимо, могут быть флуктуации и существенно больших масштабов, вплоть до
астрофизических, способных в весьма значительной степени изменить физическую
картину Мира. В то же время вряд ли будет правильным мнение о том, что
перестройка физической картины Мира и связанная с этим перестройка
информационной матрицы Мира ведут к полному исчезновению информации о ее
прежних, дофлуктуационных состояниях. По всей видимости, способность к
запоминанию предыдущих, уже не существующих реальностей или их
последовательностей является одним из основных свойств матрицы; причем
состав информации, переходящей в ее память, по-видимому, прямо зависит от
масштаба изменений, производимых теми или иными флуктуациями. Это связано,
во-первых, с ограниченностью вычислительных способностей информационного
континуума и, во-вторых, с необходимостью отбора Вселенной только "важной"
информации, то есть обеспечивающей рост ее упорядоченности.
Говоря об изменениях физической картины Мира, или, точнее, физической
истории Мира, связанных с изменениями в череде реальностей, следующих за
какой-либо флуктуацией, необходимо еще раз подчеркнуть, что здесь имеется в
виду перестройка пространственно-временного континуума относительно
некоторой новой системы отсчета, или измерения, названной древними
Этернитас, или Вечностью. Само это название предполагает некоторое родство
этого измерения с временной координатой. Такое представление об измерении,
лежащем вне пространства-времени, связано, по-видимому, с продиктованной
очевидным вроде бы здравым смыслом уверенностью в том, что изменения,
происходящие в окружающем нас Мире, могут отсчитываться лишь относительно
либо времени, либо пространства, хотя, по всей видимости, эти изменения
носят несколько иной характер.
Возможность существования высших, относительно четырех координат Мира
Минковского, измерений отвергается некоторыми теоретиками, предлагающими
формальные доказательства того, что "наилучший из всех возможных миров"
построен, в трех пространственных и одной временной координатах. В то же
время выдвигаются гипотезы, представляющие собой попытки, оставаясь в рамах
теории относительности, выйти за пределы Мира Минковского.
Подобная ситуация, когда формальным путем доказывается и то, что наша
Вселенная не может иметь высших измерений, и то, что высшие измерения
возможны, заставляет выдвигать доводы, идущие как бы от житейского опыта.
Вот, например, что пишет физик В.С. Барашенков: "Конечно, можно спросить: а
откуда известно, что наш мир не вложен в пространство большего числа
измерений? Не страдаем ли мы самоуверенностью муравья на глобусе? Ответ дает
эксперимент. Если бы в природе существовали высшие пространственные
измерения, мы встречались бы с массой поразительных явлений-ведь тогда
между, событиями в разных пространственно-временных точках нашего мира была
бы связь через недоступные нашему восприятию размерности. В одной точке
могло бы, например, что-то совершенно беспричинно исчезнуть, а в другой,
наоборот, таким же таинственным образом появиться. Вокруг нас постоянно
происходили бы чудеса, среди которых мгновенное перемещение тел, уэллсовская
машина времени были бы, пожалуй, самыми простыми и "понятными".
Очевидная логическая ошибка приведенных рассуждений заключена в
неправомерном употреблении в данном случае слова "постоянно". В самом деле,
оценка событий относительно понятия "постоянно" полностью зависит от вполне
определенных временных констант, присущих наблюдателю этих событий и
зависящих от продолжительности его личной жизни и, во-вторых, от
возможностей передачи внутривидовой информации от предков к потомкам.
Очевидно, например, что представления о постоянстве восходов и заходов
Солнца будут совершенно разными для человека и для бабочки-однодневки, и
только благодаря передаче исторической информации и аналитическим
способностям человека можно говорить о затмениях Солнца и Луны как о
процессах периодических, происходящих постоянно.
Столь же важную роль в определении не только факта "постоянства" того или
иного явления, но и самой его достоверности играет господствующее в данной
культуре мировоззрение - явления, о которых сообщают древние летописи, с
установлением господства науки, носящей ортодоксальный характер, могут
переходить, несмотря на их продолжающуюся повторяемость, в разряд сказок,
мифов, легенд. Поэтому, в частности, неприемлемыми для науки являются многие
из описываемых в этой рукописи феноменов, свойства которых довольно полно
соответствуют "чудесам" Барашенкова, хотя их наблюдения не отличаются
постоянством.
Кроме уже упоминавшихся по тексту рукописи, отмечены совершенно
специфические феномены, само существование которых может быть объяснено
минимально простым образом только с привлечением вневременного и
внепространственного измерения - или измерений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211