кто существует, тот ушел от самой большой беды, при-
носимой смертью, - небытия. (31) И еще вот что скажем тому, кто оплаки-
вает похищенного в раннем возрасте и тоскует по нем: что до краткости
века, то если сравнить его со вселенной, мы все равны, - и юноши, и
старцы. Что достается нам от века всей вселенной, того нельзя даже наз-
вать малой долей: ведь самая малая доля есть некая доля, а срок нашей
жизни близок к ничто, и однако (таково наше безумие!) люди стремятся
раздвинуть его.
(32) Я написал это тебе не потому, что ты-де ждешь от меня такого
позднего лекарства: мне ясно, что ты сам говорил себе все, о чем проч-
тешь здесь. Но я хотел наказать тебя и за тот ничтожный срок, на который
ты отошел от себя самого, а на будущее ободрить, чтобы ты воспрял духом
и противился фортуне, предвидя, что все ее удары не только могут упасть
на тебя, но упадут непременно. Будь здоров.

Письмо С
Сенека приветствует Луцилия!
(1) Ты пишешь, что с жадностью читал книги Фабиана Папирия "О делах
гражданских", но они обманули твои ожиданья; а потом, забыв, что речь
идет о философе, обвиняешь его за плохой слог. - Пусть будет так, как ты
считаешь, пусть он скорее изливает слова, чем ставит каждое на место.
Во-первых, в этом есть своя прелесть, и медленно текущая речь по-своему
прекрасна. Я думаю, большая разница, плавная она или прерывистая. Не
меньшее различие, по-моему, и в том, о чем я сейчас скажу. (2) У Фабиа-
на, по-моему, слова льются обильно', но не бурно: так его речь широка и,
хотя не лишена стремительности, но нигде не бушует. Она прямо и откро-
венно сознается в том, что ее не обрабатывали и долго не обтачивали. Но
пусть будет по-твоему; он-то, однако, старался совершенствовать нравы, а
не выраженья, и писал для души, а не для ушей. (3) Во-вторых, говори он
сам, тебе некогда было бы обращать вниманье на частности, - так увлекло
бы тебя целое; а то, что нравится сразу, почти всегда перестает казаться
столь замечательным, когда возьмешь его в руки. Но ведь и это немало -
привлечь с первого взгляда, даже если тщательное рассмотренье найдет, к
чему придраться. (4) Если ты спросишь меня, - по-моему, более велик тот,
кто отнимает у нас саму способность оценивать, чем тот, кто заслуживает
высочайшей оценки, хоть я и знаю, что второй рискует меньше, что он сме-
лее может рассчитывать на будущее.
Чересчур тщательная речь не пристала философу. Где покажет себя сме-
лым и стойким, где поставит себя под удар тот, кто боится за слова? (5)
В речах Фабиана была не небрежность, а уверенность. В них ты не найдешь
грязи: слова отобраны, а не выхвачены и не переставлены вопреки своей
природе, по обычаю нашего века; они блестящи, хоть и берутся из тех, что
под рукой, а мысли благородны и высоки, хоть и не сжаты в изреченье, а
изложены пространно. Мы заметим и кое-что растянутое" и кое-что шерохо-
ватое, лишенное нынешнего лоска; но обыщи хоть все, - ты не увидишь не-
нужной сжатости. (6) Пусть не будет ни пестрого мрамора, ни множества
желобов, по которым вода течет через спальню, ни комнаты бедняка, ни
всего прочего, что нагромоздила жажда роскоши, недовольная простым уб-
ранством, - все равно дом, как говорится, будет "как следует". Прибавь к
этому, что о слоге нет единого мненья. Одни требуют, чтобы он был и
растрепанным, и причесанным, другие так рады всякой шероховатости, что
везде, где случайно речь получится глаже, они нарочно рассыпают слова и
обрубают концовки, - лишь бы звучало неожиданно. (7) Почитай Цицерона: у
него слог ровный, плавно выступающий, изящный не в ущерб величавости. У
Азиния Поллиона2, наоборот, - неровный, скачущий, обрывающийся на тех
местах, где меньше всего ждешь. У Цицерона все завершается, у Поллиона -
летит стремглав, за изъятием немногих мест, построенных по заданной мере
и единому образцу.
(8) Еще ты говоришь, что все кажется тебе слишком обыденным, лишенным
возвышенности; но я считаю его свободным от этого порока. Там нет ничего
низменного, а есть спокойствие, под стать безмятежному, умиротворенному
строю души, нет ничего плоского, а есть ровность. Ему не достает ора-
торской мощи, жалящей остроты, которой ты ищешь, внезапно поражающих из-
речений; но все тело (посмотри, как оно убрано!) - без изъяна. Досто-
инством своим его речь обязана не самой себе, а предмету. (9) Назови,
кого можно предпочесть Фабиану. Укажи Цицерона, у которого книг по фило-
софии почти столько же, сколько у Фабиана, - и я соглашусь; но уступаю-
щий самому великому отнюдь еще не ничтожен. Укажи Азиния Поллиона, - я
соглашусь и отвечу, что быть в таком деле третьим - значит быть незау-
рядным. Назови еще Тита Ливия: ведь и он писал диалоги, которые можно
отнести столь же к философии, сколь и к истории, и книги откровенно фи-
лософского содержания. Я и ему дам место; но взгляни, скольких оставил
позади тот, кого победили только трое - трое самых красноречивых.
(10) Правда, не все у него замечательно. Его речь, хоть и возвышен-
ная, лишена мужественности; она льется легко, но не безудержно, не стре-
мительно; она не прозрачна, хотя и чиста. Ты, по твоим словам, хочешь,
чтобы о пороках говорилось сурово, об опасностях - храбро, о фортуне -
свысока, а о честолюбии - презрительно. "Я хочу, чтобы роскошь была вы-
ругана, похоть выставлена на смех, честолюбие сломлено; поэтому речь
пусть будет по-ораторски резкой, величавой, как у трагиков, тонкой, как
у комиков". - Ты хочешь, чтобы он корпел над вещью ничтожной - над сло-
вами? Он посвятил себя великим предметам, а красноречие, словно тень,
шло за ним, хоть он о нем и не старался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199