Тогда он ищет
всякого рода оправдания, чтобы успокоить нас относительно его пригодности
или даже совсем отмахнуться от такой запоздалой и опасной проверки. Во
время же самой постройки здания от забот и подозрений нас освобождает
следующее обстоятельство, подкупающее нас мнимой основательностью.
Значительная, а может быть наибольшая, часть деятельности нашего разума
состоит в расчленении понятий, которые у нас уже имеются о предметах.
Благодаря этому мы получаем множество знаний, которые, правда, суть не что
иное, как разъяснение или истолкование того, что уже мыслилось (хотя и в
смутном еще виде) в наших понятиях, но по крайней мере по форме ценятся
наравне с новыми воззрениями, хотя по содержанию только объясняют, а не
расширяют уже имеющиеся у нас понятия. Так как этим путем действительно
получается априорное знание, развивающееся надежно и плодотворно, то разум
незаметно для себя подсовывает под видом такого знания утверждения
совершенно иного рода, в которых он a priori присоединяет к данным понятиям
совершенно чуждые им [понятия], при этом не знают, как он дошел до них, и
даже не ставят такого вопроса. Поэтому я займусь теперь прежде всего
исследованием различия между этими двумя видами знания.
IV. О различии между аналитическими и синтетическими суждениями
Во всех суждениях, в которых мыслится отношение субъекта к предикату (я
имею в виду только утвердительные суждения, так как вслед за ними применить
сказанное к отрицательным суждениям нетрудно), это отношение может быть
двояким. Или предикат В принадлежит субъекту А как нечто содержащееся (в
скрытом виде) в этом понятии А, или же В целиком находится вне понятия А,
хотя и связано с ним. В первом случае я называю суждение аналитическим, а
во втором- синтетическим. Следовательно, аналитические -это те
(утвердительные) суждения, в которых связь предиката с субъектом мыслится
через тождество, а те суждения, в которых эта связь мыслится без тождества,
должны называться синтетическими. Первые можно было бы назвать поясняющими,
а вторые -расширяющими суждениями, так как первые через свой предикат
ничего не добавляют к понятию субъекта, а только делят его путем
расчленения на подчиненные ему понятия, которые уже мыслились в нем (хотя и
смутно), между тем как синтетические суждения присоединяют к понятию
субъекта предикат, который вовсе не мыслился в нем и не мог бы быть
извлечен из него никаким расчленением. Например, если я говорю все тела
протяженны, то это суждение аналитическое. В самом деле, мне незачем
выходить за пределы понятия, которое я сочетаю со словом тело, чтобы
признать, что протяжение связано с ним, мне нужно только расчленить это
понятие, т. е. осознать всегда мыслимое в нем многообразное, чтобы найти в
нем этот предикат. Следовательно, это- аналитическое суждение. Если же я
говорю все тела имеют тяжесть, то этот предикат есть нечто иное, чем то,
что я мыслю в простом понятии тела вообще. Следовательно, присоединение
такого предиката даст синтетическое суждение.
Все эмпирические суждения, как таковые, синтетические. В самом деле, было
бы нелепо основывать аналитические суждения на опыте, так как, составляя
эти суждения, я вовсе не должен выходить за пределы своего понятия и,
следовательно, не нуждаюсь в свидетельстве опыта. Суждение, что тела
протяженны, устанавливается a priori и не есть эмпирическое суждение. В
самом деле, раньше, чем обратиться к опыту, я имею все условия для своего
суждения уже в этом понятии, из которого мне остается лишь извлечь предикат
по закону противоречия, и благодаря этому я в то же время могу сознавать
необходимость этого суждения, которая не могла бы быть даже указана опытом.
Напротив, хотя в понятие тела вообще я вовсе не включаю предикат тяжести,
однако этим понятием обозначается некоторый предмет опыта через какую-то
часть опыта, к которой я могу, следовательно, присоединить другие части
того же самого опыта сверх тех, которые имеются в первом понятии. Я могу
сначала познать аналитически понятие тела через признаки протяженности,
непроницаемости, формы и пр., которые мыслятся в этом понятии. Но вслед за
этим я расширяю свое знание и, обращаясь к опыту, из которого я вывел это
понятие тела, нахожу, что с вышеуказанными признаками всегда связана также
тяжесть, и таким образом присоединяю синтетически этот признак к понятию
тела как [его] предикат. Следовательно, возможность синтеза предиката
тяжести с понятием тела основывается именно на опыте, так как оба этих
понятия, хотя одно из них и не содержится в другом, тем не менее
принадлежат друг к другу, пусть лишь случайно, как части одного целого, а
именно опыта, который сам есть синтетическое связывание созерцаний.
Но априорные синтетические суждения совершенно лишены этого
вспомогательного средства. Если я должен выйти за пределы понятия А, чтобы
познать как связанное с ним другое понятие- В, то на что я могу опереться и
что делает возможным синтез, если в этом случае я лишен возможности искать
его в сфере опыта? Возьмем суждение все, что происходит, имеет свою
причину. В понятии того, что происходит, я мыслю, правда, существование,
которому предшествует время и т. д., и отсюда можно вывести аналитические
суждения. Однако понятие причины целиком находится вне этого понятия и
указывает на нечто отличное от того, что происходит, и, значит, вовсе не
содержится в этом последнем представлении. На каком основании я приписываю
тому, что вообще происходит, нечто совершенно отличное от него и познаю
понятие причины, хотя и не заключающееся в первом понятии, тем не менее
принадлежащее к нему и даже необходимо?

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5